Венчание со страхом - стр. 38

– Вить, тряхни стариной. Покажи нынешним студиозусам, как пели в свое время седые ветераны.

Павлов ломаться не стал. Он пел такие шедевры, как: «Лежат в тазу четыре зуба», «Проснулся я негром», а также знаменитые песенки Юлия Кима. У него был отличный голос и недюжинный актерский дар, Катя смеялась до слез.

Обессилев от смеха и песен, они пили пиво и кока-колу на верхней палубе, ели горячие сосиски и смотрели, как мимо них проплывают гранитные набережные. Над парком культуры взметнулся фейерверк: серебряные стрелы падали в черную воду. В парке гуляла ночная дискотека. Освещенное огнями колесо обозрения казалось огромным фантастическим солнцем – оранжево-лимонным в синей ночи.

– Вон мой дом, – Катя указала Павлову на Фрунзенскую набережную.

– Хорошие места здесь: река, парк напротив. Я вот на Автозаводской живу. Один мазут у нас, – он кивнул на Чен Э, оседлавшего его плечи. – Лето в самом разгаре, вот отпуск взял – хотел дачу на месяц снять, чтобы пожить нам где-нибудь в тишине. Так загвоздка: что-то все вариант подходящий не попадается. То больно далеко, то дорого.

– Вам нужна дача? Я узнаю, у меня друзья в Каменске. Там иногда дачи сдают на Канале имени Москвы.

– Вот это было бы здорово! – Павлов улыбнулся. – Можно вам позвонить?

– Я в понедельник узнаю. Звоните вечером, или давайте-ка я лучше сама вам дам знать.

Он написал ей телефон в ее блокноте.

А теплоход все плыл и плыл… Этот вечер на реке Катя вспоминала долго. Особенно фейерверк над парком. Это был ее последний спокойный вечер в том жарком июле. Она даже не подозревала, с ЧЕМ столкнется в последующие дни.

В понедельник, дождавшись окончания оперативки, Катя двинулась в розыск на разведку. Колосова она застала на пороге кабинета – он куда-то торопился.

Это вечно занятое, хмурое и хриплое существо – начальник отдела убийств – напоминало Кате шаблонный тип полицейского из французских боевиков: этакий бурбон, который на поверку может оказаться не таким уж бурбоном. Только вот если курить будет поменьше. И пить тоже… И если попадет в хорошие женские руки.

Глаза у него красивые. И молодой он еще. Но во взгляде – жесткость. И в упрямой складке рта – жесткость. А на правой руке – бинт: бандитская пуля. Весьма живописно, да… этакое воплощение грубоватой мужественности и отваги. (Еще бы к этому капельку ума!)

– Привет, привет, Катерина Сергеевна, – Колосов, стоя в дверях кабинета, явно не собирался пускать ее внутрь. – Ко мне?

– К тебе.

– А я, к великому моему огорчению, уезжаю.

– В Каменск? – Она не терпела, когда ее вот так сразу отшивали.