Венчание со страхом - стр. 29
Кравченко покосился на Катю, отправил в рот сардельку, набулькал в кружку пива. («И горлышко бронхиальное прошло!» – злорадно отметила та.)
– Он ведь от Ленки Серовой ушел, я слышал. Они давно вроде разбежались, – заметил Вадим. – Кого ж он тогда усыновляет?
– Сказал, что после развода так и не женился. А тут были у него друзья – китайцы, представляешь? Муж и жена. Врачи. Он с ними в Таджикистане познакомился. Ну, якобы они там погибли – ехали по дороге на Мургаб, их «духи» обстреляли. Остался у них пятилетний сынок-сирота. Вот он этого китайчонка и усыновлял. Катя мне вон весь порядок в отделе по несовершеннолетним узнала: какие бумаги нужны, куда направлять.
– Альтруист Витька, ишь ты, – заметил Кравченко, вперяя в Катю пронзительный взгляд. – К семейному очагу мужика потянуло. А веселый он парень был в институте. Душа нараспашку. За это его и в Контору не взяли, и из дипломатов поперли. Он переводчиком вроде подвизался потом?
– Ага, – Мещерский смаковал пиво. – Завтра я в музей к его тетке иду, она доктор наук, хранитель всей экспозиции. Музей там классный, только закрытый.
– А можно тогда с тобой? – спросила Катя. – Ну, если он закрытый для зевак, значит, там есть что посмотреть. Завтра все равно суббота. Там динозавры, да? Скелеты?
– Там всего хватает. Вадь, а ты… – Мещерский подмигнул. – Витька туда тоже подскочит. Сокурсника не желаешь повидать?
Кравченко все смотрел на Катю. Она подняла глаза от тарелки – ну на тебе, на, скандалист! Ее взгляд, видимо, что-то ему разъяснил. Однако он не желал так быстро капитулировать. Налил себе пива, спросил томно:
– Кости-то допотопные по какому адресу хранятся?
– В двух шагах от Катиной «управы», в Колокольном.
– В Колокольном? Там напротив ресторанчик есть корейский. Так?
– Есть, есть.
– Тогда ладно. Поскучаем в музее, пылью подышим, зато потом встречу сбрызнем.
– В корейском дорого, – заметила Катя.
– Что? – Кравченко повернулся к ней.
– Дорого в корейском. И пакость там всякая. Пауки заливные.
Вадька отодвинул тарелку. Взглянул на наручные часы. Демонстративно зевнул.
– Половина десятого… Серега, поздно уже, да? Как, на твой взгляд? Гостей вон пора выставлять. На хауз.
Мещерский улыбнулся. Катя поднялась. Кравченко поднялся следом.
– Посуду моет хлебосольный хозяин.
– Ладно, – Мещерский двинулся за ними в прихожую, – встретимся у музея в четыре.
Катя открыла дверь и направилась к лифту. Кравченко шествовал следом, позвякивая ключами от машины.
В тесной кабинке лифта лед ссоры растаял окончательно. Лифт – удобное изобретение для таких субъектов, как В. А. Кравченко. Между третьим и вторым этажами мир был окончательно и бесповоротно заключен. Вадька успел расставить все точки над «и».