Веллоэнс. Книга первая: Восхождение - стр. 3
волхв не тратил времени на разговоры, будучи погружен в мысли о родителях, судьбе, смысле бытия.
Он злился, что всё решили за него – частенько подумывал о побеге, но дальше
мечтаний дело не шло. По слухам не то, что проникнуть – даже найти Академию
сложно. Беглецы гибли в горах, теряли разум. Да и что там, в мире? Неизвестность
пугала.
Однажды чаровник увлекся этой ветхой книгой. Читать здесь не запрещали, даже наоборот – поощряли интерес к молчаливым мудрецам… Ветхий томик
скучал в библиотеке на полке доисторического письма – первых попыток человека
найти себе покровителя. В книге описываловь одно божество, Шаадай, в переводе
– Древний, Единый, Высший. Когда кто-нибудь хотел сказать о прописной истине
или бессмыслице, так и говорил «в уставе древнего писано». Высший не требовал
беспрекословного подчинения – а это ведь неотъемлемая часть каждого бога.
Странно, как мог человек придумать себе такого покровителя?
Каждый поклоняться своему богу. Воины – Акрону или Морриган, крестьяне
– Гроумиту, воры и торговцы – Форту (его еще кличут Тунием) и так далее. Даже
примитивные зеленокожие агги, хоть и чтили одного Шаара, но никогда не
приписывали ему слабостей. Бог должен явить свое могущество, призвать к
жертве, наделить силой… А этот человеческих жертв не требовал – значит, сильно
человека любил. Так ведь деревенскому пню понятно, что любовь – это слабость и
божество не может любить человека – только жалеть, как глупое и увечное
существо.
Это ладно, можно простить такие ошибки. Но книга оживала в его руках –
этим она отличалась от других. Страницы могли неожиданно опустеть, каждый раз
выдавали новые письмена и рисунки, часть листов пустовала. Авенир захотел
разобраться, но его всё время отвлекало подсобничество и учение. Однажды книга
показала ему заклинание воздушной сферы. Чародействование влекло наказание…
Полет мыслей нарушили крики с улицы. Он осторожно привстал с кровати и
выглянул в окно. В придорожной пыли катались, сцепившись, два деревенских
пацана.
– Бей! В нос! Давай! – дерущихся окружила толпа детей, раздавались звонкие
вопли, хлопки, крики.
Крупный мальчишка завалил тощего, уселся на грудь, придавил коленями.
Кулаки поднимались медленно, да и поверженный противник извивался как
скользкая серая гюрза. Авениру задела такая несправедливость. Он схватил сумку
и вышел из своего убежища.
– Эй, мелюзга, кончай представление. Толстый скоро помрёт с натуги – и так
воняет, аки хряк в свинарне.
Детвора удивленно разглядывала незнакомца. Путники в этом селении редки, да и выглядит не как привычные всадники из Глинтлея. Невысокий русый