Великосветский прием. Учитель Гнус - стр. 32

– Ты про любовь? – удивился внучек.

– Да, так это называют, – прозвучал холодный ответ.

Андре задумался, прежде чем решил быть откровенным:

– Из лени, как и от денег.

– Я бы предпочел, чтобы у тебя были более убедительные доводы!

Андре воспринял упрек и счел за благо прибегнуть к самоуничижению:

– Взгляни на мои до смешного опасные двадцать лет и на все, что может со мной приключиться. Лучшей поддержкой мне служит широкий выбор, который я имею, а еще что большинство предполагаемых объектов с такой же готовностью преклонило бы свой слух к мольбам Артура. В лучшем случае они предпочли бы нас обоих зараз.

– Вечные хитросплетения, – пробормотал старик в сторону и не слишком презрительно. Уж скорее он сокрушался о невозвратности искушений и унижений.

В эту минуту Андре любил его. И захотел ему угодить:

– В смысле денег на меня уже теперь можно положиться. Пример, отпугивающий меня, остается неизменным, как тебе известно. Я работаю без всякой охоты на консервной фабрике. И зачем только? Тем не менее я бы с чистой совестью продуцировал свои плакаты, не будь на земле таких мест, где пшеницу сжигают, кофе бросают в воду, а из вина делают боеприпасы.

Балтазар с ним не согласился:

– Ты возмущаешься без причины. Ты хочешь жить! Но коли так, принимай жизнь вместе с тем, что в ней бессмысленно.

Андре извинился.

– Весь мой протест сводится к воздержанию. Ладно, я готов работать, но как можно меньше. – Если попытка оправдаться была недостаточной, он дополнил ее милой доверительностью, нежной и чуть дерзкой. – Дед, а я на завтра отпросился с работы, потому что ты умер.

– Я уже давным-давно умер, – сказал Балтазар рассеянно, как бы отъезжая прочь, и с явным облегчением, ибо его снова оставили наедине с главным.

Но тут раздался стук в дверь. Отъехавший старец не услышал стука. Внук его, начав движение, не посмел его довершить. Стук повторился. На сей раз Балтазар ответил не вздрогнув от неожиданности, а рассеянно:

– Come in! Аvаnti![10] – За этим, напротив, последовало: – On n'entre pas[11]. – Перестав существовать, он тем самым находился повсюду и потому смешивал разные языки.

Вошла престарелая служанка Ирена. Подходить поближе она не стала, но ее серое лицо никак не объясняло почему. Хозяин со своей стороны, вероятно, знал, зачем она пришла, и заранее приготовил отрицательный ответ. Он тотчас покинул софу и встал перед одним из крытых белым лаком окон, спиной к комнате.

Повинуясь знаку Ирены, Андре последовал за ней. Возле двери она шепнула:

– Молодой господин! Помогите мне! Ему надо поесть, а он не хочет. И всякий раз так.