Великое заклятие - стр. 12
На сердце у него, точно камень, лежали слова Илбрена: «Тебе давно пора завести жену и растить сыновей».
Клиенты считали Палиму женщиной с золотым сердцем, и она поддерживала в них это мнение – особенно теперь, когда черты ее начали расплываться под действием лет и законов тяготения. Сердце ее и впрямь напоминало золото – холодное, твердое и хорошо запрятанное.
Лежа на кровати, она смотрела на здоровенную фигуру у окна. Зубра, щедрого гиганта, не отягощенного умственными способностями и воображением, она знала хорошо. Нужды его были просты, требования незамысловаты, сил хоть отбавляй. Вот уже год – с тех пор, как дренаи заняли город, – он хотя бы раз в неделю бывал у нее. Платил он хорошо, не лез с разговорами и обещаниями и редко оставался дольше необходимого.
Иное дело сегодня. В постели он крепко обнял ее, а потом уснул. Обычно он, уходя, оставлял ей серебряную монету, а нынче, как только пришел, дал золотой полураг. Палима попыталась возбудить его, что обыкновенно не составляло труда, но Зубр оказался не в настроении. Палима не возражала. Если мужчина платит золотом только за то, чтобы полежать с ней в обнимку, – ей же лучше. Он проспал часа два, не отпуская ее, потом встал, оделся и отошел к окну. Время шло, а он все стоял там при свете фонаря – огромный, с широченными плечами и длинными могучими руками, теребил свои белые моржовые усы и смотрел на темную площадь внизу.
– Возвращайся в постель, милок, – позвала женщина. – Дай Палиме малость поколдовать над тобой.
– Не сегодня, – ответил он.
– Что это с тобой? Расскажи Палиме.
– Как по-твоему, сколько мне лет? – спросил он вдруг, повернувшись к ней. Шестьдесят пять, никак не меньше, прикинула она, глядя на его лысину и седые усы. Мужчины что дети малые.
– Годов сорок, – сказала она вслух.
Он как будто остался доволен, и напряжение отпустило его.
– Вообще-то я старше, но совсем этого не чувствую. А меня домой отправляют. Всех, кто постарше, отправляют домой.
– А тебе домой разве не хочется?
– Я пришел к Белому Волку один из первых. Дренан тогда обложили со всех сторон, и от королевской армии, считай, ничего не осталось. Но мы побили их всех, одних за другими. Когда я был мальцом, нашей землей правили чужеземцы, а мы, простые мужики, сделали мир другим. Теперь владения нашего короля простираются… – Зубр умолк и закончил неуклюже: – На тысячи миль.
– Он самый великий король на свете, – вставила Палима, полагая, что Зубр именно это хочет услышать.
– Его отец был более великим, потому что строил из ничего. Я при нем двадцать три года прослужил, да еще двадцать при сыне. В двадцати шести сражениях побывал, вот оно как. Что ты на это скажешь?