Великий ветер - стр. 38
Это Николай Иванович…
Входит Николай Иванович, садится на стул спиной к письменному столу.
Николай Иванович. Друзья мои, вот мы и вместе. Садитесь.
Екатерина Павловна садится. Григорий продолжает стоять.
Николай Иванович. Садитесь, садитесь.
Григорий, неловко потоптавшись, садится.
Николай Иванович. Я сказал им все. Они были шокированы, но я сказал им все.
Екатерина Павловна (восхищенно). Николай Иванович!..
Николай Иванович. И они не уехали! Они хотели уехать сегодня, но не у-е-ха-ли! Они решили заснять весь урок истории в десятом классе. Я проведу этот урок… (Николай Иванович делает паузу, многозначительно смотрит и неожиданно выкрикивает.) в кабинете первого секретаря райкома!
Николай Иванович вскакивает и начинает нервно ходить, Екатерина Павловна хлопает в ладоши, но, оглянувшись на мрачного Григория, сдерживается. Николай Иванович неожиданно обращается к Григорию.
Николай Иванович. Вас это пугает? Вы считаете кабинет его святейшества неприкосновенным? А я приведу в него завтра десятиклассников и скажу: «Вот здесь бездарно окончилось то, что гениально начиналось в семнадцатом году!» Или я не прав? Но вас это пугает, я вижу! Нет-нет, скажите: чего вы боитесь? (После долгой паузы.) Вы боитесь борьбы. Борьбы! Не отпирайтесь – вы боитесь борьбы! Именно поэтому они вас и победили.
Григорий хочет что-то сказать, он делает протестующий жест, но Николай Иванович останавливает его энергичным жестом и вдруг, словно прозрев, подпрыгивает и радостно, восторженно вскрикивает.
Николай Иванович. Парадоксально! И в то же время просто: вы богоискатель! Вы столкнулись со злом и потерпели поражение. И утратили веру в борьбу! И ушли в пассивность! Итак, вы решили отгородиться от мира христианской моралью?
Григорий опять хочет что-то сказать, но Николай Иванович поворачивается к нему спиной и, низко опустив голову, начинает ходить взад-вперед перед Григорием. Екатерина Павловна восторженно и испуганно смотрит на него. Вдруг Николай Иванович резко останавливается и пальцем в упор показывает на Григория.
Николай Иванович. А что есть христианская мораль? Непротивление? А задумайтесь: разве Христос не боролся с книжниками и фарисеями? А его ученики? Разве они завоевали мир без борьбы? Они уходили в катакомбы. Но потом они вышли из катакомб! Нам пора выходить из катакомб, дорогой мой непротивленец! Или я не прав?! Христианство изменило мир. А разве можно изменить что-нибудь бездеятельностью? Вот и опять вы противоречите сами себе. Изменения достигаются деятельностью. Де-я-тель-ность-ю! А высшая форма деятельности и есть борьба! Так что есть христианство? Непротивление или борьба? И если христианство – это непротивление… (