Великий крестовый поход - стр. 46

Мгновенная сообразительность Эйян и быстрые действия Кеннина нарушили их план. Натиск моряков был сломлен и заторможен, и это дало Тауно и Эйян возможность прыгнуть за борт.

Две пики вонзились в воду неподалеку, не причинив им вреда. Ранильд перегнулся через борт черным силуэтом на фоне вечернего неба.

– Это вам пригодится на пути домой как пропуск для акул! – загоготал он.

И швырнул в воду тело Кеннина.

Дельфины собрались.

С ними, по обычаю морского народа, Тауно и Эйян оставили своего брата. Они закрыли ему глаза, сложили руки и забрали нож – сталь уже начала ржаветь, – теперь они смогут пользоваться вещью, знавшей Кеннина. Справедливо получить от него последний подарок, и теперь он достанется им, его друзьям, а не морским угрям.

Брат и сестра отплыли в сторону, а длинные серо-голубые тени очень плавно и нежно окружили Кеннина, и над вечерним океаном поплыла песнь прощания:

Дальний и долгий путь предстоит, Выпало весть донести на край света О солнце сияющем, волнах веселых, Прибое призывном и вольных ветрах. Тебя ожидает жизни Податель. Брат наш, Воздуха тебе И воды тебе. Ты в памяти нашей по-прежнему с нами.

– Тауно! О Тауно! – зарыдала Эйян. – Он был таким молодым!

Брат крепко прижал ее к себе. Невысокие волны покачивали их тела.

– Норны[3] неумолимы, – сказал Тауно. – Он достойно встретил смерть.

К ним подплыл дельфин и по-дельфиньи спросил, в какой еще помощи они нуждаются. Корабль не так уж трудно удержать на месте, разбив ему руль, и вскоре жажда свершит справедливое возмездие.

Тауно взглянул на виднеющийся на горизонте неподвижный шлюп со спущенным парусом.

– Нет. У них заложники. Но в любом случае надо что-то сделать.

– Я вспорю герру Ранильду брюхо, – сказала Эйян, привяжу конец его кишок к мачте и заставлю бегать вокруг, пока он к ней не привяжется.

– Вряд ли он заслуживает таких хлопот, – возразил Тауно. – Но он опасен, да. Атаковать сам корабль при помощи дельфинов или же подплыть под него и оторвать от корпуса доску нетрудно. Зато захватить его, напротив, трудно, почти невозможно. Но мы все же должны попробовать – ради Ирии, Ингеборг и Нильса. Отправимся лучше поесть, сестра, – дельфины поймают для нас что-нибудь, да и отдохнуть тоже. Мы потратили много сил.

Вскоре после полуночи он проснулся отдохнувшим. Горе не смогло лишить его сил, и все его тело переполняли жажда мести и стремление прийти на помощь.

Эйян спала рядом с ним, окутанная облаком своих волос. Каким удивительно невинным, почти детским стало ее лицо с полураскрытыми губами и длинными ресницами, касающимися щек. Неподалеку кружились дельфины-сторожа. Тауно поцеловал сестру в ложбинку между шеей и грудями и бесшумно скользнул в сторону.