Великая война без ретуши. Записки корпусного врача - стр. 19
Российская пошехонщина: на распутье две надписи: «Загруда»[26] и «Демульне», но перемешаны… По дороге много красивых, вроде средн[е] век[овых] замков.
Пролетел сегодня очень высоко неприятельск[ий] аэроплан – все всполошились, начали стрелять, кто – из пушки, кто – из пулемета, из ружей, а кто – и из револьвера (!). Друг друга перестреляли, оказалось 4 раненых и 1 убитый – из пеших.
Я уехал раньше обоза и остановился в Жданском начальном общем гминном училище; штабные же – поодаль, в замке пана, к[ото] рого священник считает австрийским шпионом. Но что пред нашими воеводами значит это, раз только представлены им личный комфорт и удобства?! Ведь Федяй один возит с собой всю домашнюю обстановку!
Не сегодня-завтра м[ожет] б[ыть] бой. Я рад был случаю побывать в штабе 46-й пех[отной] див[изии] и говорить с начальником 3-й Грен[адерской] дивиз[ии][27] об организации перевяз[очных] пунктов и госпиталей; послал телеграмму о высылке санитарных транспортов. Мой разговор с плачущей полькой: муж – ушел, в предвидении смерти мрачные мысли в голове, от к[ото] рых ее спасает какая ни на есть работа, «да убивали бы всех нас», не оставляли бы малолетних ребят – «чем ночь мрачней, тем ярче звезды, чем глубже скорбь, тем ближе Бог».
10 августа. Светлый райский день. Призывный зов колокола в убогонькой правосл[авной] церкви. Люди идут кто сюда, кто в костел за версту далее Загруды[28]. Общий стон от притеснения и жестокости пана Яна Смерчинского[29], замок к[ото] рого занял теперь штаб нашего корпуса (политично ли и практично ли?). Этого пана вся округа ищет убить, но он скрывается и прячется. Священник уверяет, что он шпион.
Вчера, оказывается, стреляли наши солдаты с офицерством в свой же аэроплан!! Эдакая импульсивность и нервность мало обещает утешительного.
Наши штабные главари обставили себя возможно с комфортом и раскатываются в свое удовольствие на автомобилях, тратя большие казенные суммы на их содержание (бензин и пр.) «Балдяй» и все штабные воротилы – сдали несколько передо мной после моего призыва к единству действия и к живому совместному обсуждению вопросов; без затруднений мог выпросить себе для поездки автомобиль, карту для старш[его] врача гигиенич[еского] отряда, а сам моншер[30] трижды удостоил (!) меня даже внимания, спрашивал как я поживаю и устроился. Посмотрим, что будет дальше. Хотя «Балдяй» и продолжает вести себя недозволительным образом в отношении своих подчиненных (чуть не оторвал сегодня, дернувши, рукав у Лебединского), а вчера играл глупейшую роль жарящегося карася на сковороде в общем нашем совещании с начальниками дивизий, то и дело всякие упущения и безобразия относились на счет плохой организации штаба. Тем не менее, пообожду пока проводить свое намерение с подачей секретного рапорта о вменяемости сего героя, еще поприсмотрюсь и понаблюдаю.