Великая война без ретуши. Записки корпусного врача - стр. 160
Паническое бегство 57-й дивизии скверно отразилось и на прочих войсках. Говорят, что Рузский под предлогом сильного переутомления отказывается от главнокоманд[овани]ия.
Происшедшая катастрофа нисколько не сбила спеси и надменности с наших фальстафов… Генерал Огородников критикует и возмущается недочетами, неизбежными в этом общем хаосе, со стороны санитарн[ой] части (видели-де идущего пешком солдат[а] с подвязан[ными] глазами и проч.). Мое разъяснение генералу о причинах всех причин, о необходимости судебного расследования каждого случая, и тогда окажется – причина-то общего порядка; уж слишком наши марсы отвлекают свое внимание на непрямые свои задачи. Какая-то тупость в психике офицерства, не сознающего оплошностей своих военачальников…
Препирательство Евстафьева с начальник[ом] службы и проч. о санитарных поездах и всяческое толчение воды; порывистость в действиях, потерянность и суетливость – явление симптомат[ичное] для всех военных. Поперли теперь вместе с 3-м корпусом и певицу Плевицкую[612]… Наши вахлаки лучше бы смотрели на свои дырья…
Выехали из Марграбова в 5 вечера, приехали в Сувалки лишь в 11 часов утра следующего дня; простояли в Рачках несколько часов; следовавший за нами поезд главноком[андующ] его на закруглении сошел с рельсов. И это в век аэропланов мы совершаем движение по жел[езной] дороге со скорость[ю] 1 в[ерста] в час! Теперь опять беремся за российские карты.
Сцена: солдатик ведет раненого немца. «Замерзают, сердечные».
30 января. «Мысли к[а] к мухи…» О немцах передают, что они, совершенно пьяные, лезут в штыки, наши провалились по горло в озера, не замерзшие в местах, где камыши…
Удивительная складка психики у полковника и вообще у военных: слово начальства непререкаемо… На наше несчастье – снежные заносы.
Рассказы генерала Огородникова (откровенные) о фокусничестве и очковтирательстве наших Мищенко и Бринкена, а также других.