Великая Отечественная война – вчера и сегодня - стр. 20

Таких, конечно, было достаточно и в России, и в Советском Союзе. Но Филипп Филиппович нашел бы себя и в нацистской Германии. Для него безразлично, какая власть, лишь бы была сильной и лишь бы был порядок. Οrdnung, пусть это будет и Νеu Ordnung. Тем более что живого материала для экспериментов ему бы предоставили в немецких лагерях предостаточно. Как доктору Менгеле.

Благодаря таким, как Преображенский стали возможны эксперименты на людях во время Второй Мировой Войны и после. Благодаря таким, как он происходили и происходят аборты и бесчеловечные эксперименты на эмбрионах. А равно и бесплодные, но и безбожные попытки клонировать человека. Ведь революция – это не только и не столько, когда пролетарии бегают по улице с красными знаменами, или жовто-блакитными прапорами и стреляют из Авроры. Гораздо страшнее тихие и невидимые революции, которые делают интеллигенты в тиши кабинетов, и которые от этого не становятся менее кровавыми и бесчеловечными по своим последствиям.

Та «сексуальная революция», которая втихую пошла на Западе после Второй Мировой Войны и во главе которой стояли такие интеллектуалки, как Маргарет Зангер, стоила крови, в особенности детской, пожалуй не меньше, чем две мировые войны. И «Майдан» был бы невозможен без таких интеллектуальных революционеров, как, к примеру Михайло Грушевский, создавший «альтернативную» историю Руси-Украины. Для таких экспериментов, которые производились в ХХ-ХХΙ в. их творцам надобно либо иметь собачье сердце, либо не иметь сердца вообще.

На мой взгляд, Вторая мировая война началась не 1 сентября 1939 г., собственно, даже после этого дня она до 22 июня 1941 г. была цепью локальных военных конфликтов. Масштабный и даже апокалиптический характер она приняла после нападения Германии на СССР. Однако, начало Второй мировой, как цепочки военных и дипломатических столкновений, захватов и аннексий, то кровавых и носящих характер геноцида (как, например война Италии в Эфиопии в 1935-19365, Японии в Китае), то совершенно бескровных, как, аншлюс Австрии, захват Судет и Чехословакии Германией в 1938-39 г., пожалуй, можно поместить в 1931 г. – начало японских захватов в Китае. В этом, кстати, присутствует известное сходство с нашим временем, когда мир сотрясается от ряда локальных войн, которые понемногу перерастают в мировую. Однако в той череде военных и дипломатических конфликтов Мюнхенский сговор обладал особым значением: после него широкомасштабная война в Европе (и не только в ней) стала необратимой.