Великая Отечественная война глазами очевидцев - стр. 6

Час проходит, два. Директор беспокоится. В Украине еще не было случая, чтобы в какой-нибудь школе не было выпуска. Он позвонил куда следует, наверное, в райком, и вдруг я слышу, как моя сестричка кричит мне в открытое окно. Я подхожу, а она машет бумажкой. Это была повестка в военкомат.

И меня срочно призвали в армию. Я имел отсрочку как учитель, но все, и в тот же день меня отправили. А как только меня убрали, тут же вызвали другого учителя из района. Он им подсказал и дальше все было хорошо. Хотя тогда я этого не знал.

И вот это решило мою судьбу. Почему? А потому, что если бы меня тогда не призвали в армию, то, когда началась война и вскоре фашисты пришли в наш городок, то вместе с матерью и сестрами они и меня бы расстреляли. Вот так «случайно» все повернулось.

24 мая меня призвали, через несколько дней мы были на границе, нас обмундировали, вооружили. А место это было такое. Польский город Ковель был недалеко от советско-польской границы. За ним райцентр Любомль, он у самой границы, а мы за Любомлем уже, совсем на границе. Вот где все это было.

И когда мы отходили, то мы отходили как раз обратно в этот Ковель, где еще были наши зенитки, вели огонь по немецким самолетам. Но, как всегда, ничего не сбивали. Я могу сразу сказать, что на всем пути до Киева мы не видели ни одного сбитого немецкого самолета. А наших самолетов мы вообще не видели. Ни одного.

Они, видимо, где-то были. Я же читал воспоминания. Но на том пути, где я шел, ни одного не было. И мы поняли, почему. Потому что через несколько дней мы шли мимо нашего разгромленного полевого аэродрома. Все самолеты были сожжены и там бродил только один летчик, потерянный.

А наш командир роты, Смирнов, спрашивает у него:

– Чего же вы не взлетели?

Он говорит:

– А бензина-то не было! Да и потом, половина летчиков на выходные была в отгуле, ведь войны же не будет!

Наш батальон в первые дни войны понес большие потери. Но особенно большие потери он понес в так называемом Симаховском лесу, недалеко от райцентра Емильчино. Мы оказались на пересечении двух магистральных дорог. А в этом «кресте» находился большой сосновый лес. Он был весь напичкан войсками, когда мы туда подошли. По дорогам шли пушки, танки. И мы вступили в этот лес.

И как только мы в него вступили, налетела немецкая авиация, пикирующие бомбардировщики. Была страшная бомбежка. Истребителей и зениток нет. Как расстрел. И все там уничтожили, как могли. И половины нашей роты не стало. А раненые какие были!

У нас был такой санинструктор из Киева, еврей молодой. Ему ногу раз и все, и он тут же умер от шока. Вот такие картины. Другой бежит мне навстречу, а у него из груди торчит обрубок чего-то сантиметров сорока. Ему все кричат: «ложись!» Человек беспамятствует… А почему ложись? Чтобы не демаскировать, что мы здесь есть. Затаились в кустах. Вот такие картинки были.