Век Филарета - стр. 90
Молодая красавица Ирина Максимовна вдруг проявила твёрдый характер. Женихов и на порог не пускала. Кормилась делами рук своих, обшивая окрестных жителей, помогая при родах, перепродавая товары, заносимые торговцами. По селу бродили, как водится, слухи, что кто-то вдове помогает тайно, ибо она не только дом в чистоте содержала, но деток почти по-господски одевала и сама появлялась в церкви в замечательных шалях. Однако ж ничего определённого никто сказать не мог.
Ирина Максимовна была матерью нежной и строгой. С Катенькой, Леночкой и Верочкой ей было управляться довольно просто, а вот с Андрюшей сложнее. Непоседа, насмешник и выдумщик, черноволосый румяный мальчуган рано заявил себя командиром и помыкал сёстрами, как хотел. А то начинал рассуждать, будто взрослый, так что мать дивилась, откуда он набрался премудрости. Для девочек следовало накопить приданое и выдать поудачнее замуж, а сына хотелось направить по надёжному пути. После обучения грамоте Андрей был отдан матерью в ученики Осипу Полидорову, аптекарю при больнице в Лыскове.
Необходимо сказать, что Лысково представляло собой нередкий в то время образец богатого имения, управляемого самим помещиком со вниманием и тщанием. Князь Георгий Александрович Грузинский, прямой потомок царя Вахтанга VI, не видел для себя возможности служить. После ранней смерти жены он жил в своё удовольствие в имении, занимаясь хозяйственным управлением столь же внимательно, сколь и благоустройством мужиков. На полях колосились рожь, пшеница и овёс, дававшие немалый доход благодаря поставкам в казну. В селе появились новая церковь, школа и больница. Мужики похваливали князя, который не препятствовал желающим переходить на оброк, помогал нуждающимся деньгами, держал в страхе управляющих и старост.
Соседи помещики, напротив, побаивались крутого и своенравного до самодурства князя. Известно было, что он принимал беглых мужиков и не выдавал их законным хозяевам, на что губернские власти смотрели сквозь пальцы.
Однажды на престольный праздник с дочерью стояли в церкви. Служба шла своим чередом. При пении «Верую» обоих поразило звучание звонкого мальчишеского альта, как бы парившего над ровным пением хора.
– Папенька, какой дивный голос! – не удержалась двенадцатилетняя Аня. – Прямо ангельский!
Голос был действительно хорош. Князь, когда подходил к кресту, поинтересовался у священника, что за мальчик поёт в хоре.
– Андрюшка Медведев! – улыбнулся батюшка. – Сын покойного вашего повара.
Тут взор князя несколько затуманился, и он потребовал привести певца. Аня ждала, что выйдет маленький и худенький мальчик с робким взором, опущенным долу. Но с правого клироса показался неожиданно высокий и рослый подросток с чёрными кудрями и румяными щеками, затенёнными тёмным пушком. Одет скромно, чистенько. Почтительно, но без малейшей робости он поклонился князю и поднял глаза, в которых светились ум и чувство собственного достоинства.