Век Екатерины Великой - стр. 45
Окромя того, часто бывали публичные праздники для дворянства. Иногда на них допускалось и купечество, и всякого звания люди. На сии маскерады дамы должны были являться в платьях с самыми маленькими фижмами, дабы одежда не занимала много места. Строго воспрещалось привозить с собою малолетних и употреблять в убранстве хрусталь и мишуру. Дозволялось являться и в приличных костюмах, не позволяя никаких непристойностей.
Иностранные посольства не могли надивиться роскоши русского двора, искренне восторгаясь императрицей.
Танцуя, государыня Елизавета Петровна во всяком наряде умела придавать своим движениям особенную прелесть. Все признавали, что она танцевала превосходно и отличалась особливо в менуэтах и русской пляске. Кокетство было в большом ходу при дворе. Все дамы токмо и думали о том, как бы перещеголять одна другую. Императрица первая подавала тому пример, но при том никто не смел одеваться и причесываться так, как она.
Что и говорить, свадьба наследника – прекрасная возможность блеснуть во всей красе, показать не токмо себя, но и то, чем богато вверенное ей Богом российское государство.
С началом зимы, перед возвращением в Санкт-Петербург, все предвкушали праздник, объявленный Ея Величеством Елизаветой Петровной: она решила отпраздновать свои именины в сорока верстах от Москвы, недалеко от Твери, в Гостилицах – усадьбе, отобранной у фельдмаршала Миниха два года назад и недавно пожалованной ее фавориту, графу Алексею Разумовскому. Мария Андреевна Румянцева, Мавра Егоровна Шувалова и другие ее подруги-фрейлины были при ней. Приехали к графу Разумовскому восемнадцатого декабря. Столы ломились от яств. Пир был горой. Танцевали до самой последней устали. Задавали тон именинница и Мария Андреевна Румянцева. Графиню Румянцеву, гофмейстерину их Малого двора, Екатерина Алексеевна недолюбливала, понеже была она из тех, кто постоянно нашептывал императрице всякие гадости о ее матери, Иоганне-Елизавете. Марии Андреевне палец в рот не клади – откусит. Поговаривали, она имела смелость дерзить Петру Великому, при коем состояла в полюбовницах. Все знали, что последний ее сын, Петр, рожден был от императора через полгода после его смерти. Потому и чтит Румянцеву государыня Елизавета, как-никак – мать ее единокровного брата.
Герцогиня Иоганна с дочерью вернулись с именин в свои покои под утро. Утомленная танцами, Екатерина Алексеевна полулежала в постели и раздумывала о последних событиях придворной жизни, улыбаясь самой себе. Она делала записи и пометки в своей тетради. На самом деле, время текло не так уж и грустно. Взять хотя бы нынешние именины: весело и радостно! Одни танцы чего стоили! Окромя того, жизнь разнообразили балы и частые карневалы, устраиваемые государыней. Чаще всего на них все обязаны были переодеваться в одежды противоположного пола. Женщинам не нравились такие переодевания – мужские рейтузы некрасиво обтягивали их тяжеловатые зады, а мужчины попросту ненавидели женские неудобные наряды. Все подобные неприятности совершенно не касались государыни Елизаветы с ее прекрасной фигурой. Впрочем, Великая княжна тоже чувствовала себя одинаково хорошо в любом костюме – с ее тонкой фигурой в мужских одеждах было даже комфортнее. Она со смехом отвергала любовные признания кавалеров в женских платьях, картинно обмахивающимися веерами. Колико раз ей предлагали встречи в укромных местах, колико страстных поцелуев руки – и нескромных пожатий оных! Нет, она должна была блюсти себя. Мать ей постоянно напоминала: кругом шпионы, доносящие Елизавете каждый ее шаг. Одна ошибка – и Auf Wiedersehen, поезжай обратно в свой паршивый Штеттин. Так легко потерять привязанность царицы Елизаветы Екатерина не желала. Нет, ни за что на свете не вернется она в скучный нищий отчий дом. Ни за что! Она выйдет замуж за наследника российского трона несмотря ни на что – в том числе, несмотря на то, что он был неприятен ей во всех отношениях. Иногда Екатерина представляла, как его некрасивое лицо приближается к ней, чтобы поцеловать, и на нее накатывала сосущая, приторная где-то внутри тошнота. В такие минуты она уговаривала себя, что человек способен преодолеть чувство брезгливости. Ей не привыкать. По крайней мере, положение в будущем законной жены императора стоило того. Сказывают, государыня Елизавета ждала своей короны шестнадцать лет. Что ж, она, Екатерина, согласна подождать и подольше, но пусть все же оное случится быстрее.