Век Екатерины Великой - стр. 44
Радость нахождения в Киеве подпортил нелепый инцидент между Великим князем и герцогиней Иоганной, от коего пострадала в первую очередь Екатерина Алексеевна. Случилось так, что герцогиня открыла шкатулку со своими драгоценностями, дабы выбрать себе подходящее к платью украшение на следующий день. Зашедший перед сном Великий князь, заглянув в шкатулку, хотел было запустить туда руку. Герцогиня попросила его ничего не трогать. Петр сделал свою обычную гримасу и начал скакать по комнате. Прыгая то туда, то сюда, он задел крышку открытой шкатулки, и та упала. Герцогиня рассердилась, и они стали крупно браниться. Герцогиня полагала, что он нарочно опрокинул шкатулку, а он отпирался. Екатерина сказала матери, что навряд ли Великий князь учинил сие намеренно. Тогда мать набросилась на нее с бранью. Екатерина замолчала и заплакала. Хлопнув дверью, Великий князь вышел из комнаты. Он откровенно невзлюбил герцогиню и долго потом не мог забыть сей ссоры. Их отношения стали предельно натянутыми. Великий князь даже стал мягче относиться к Екатерине, понеже видел, что неуравновешенная герцогиня часто нападала на дочь, особенно когда не могла придраться к Великому князю.
Из малороссийского похода вернулись в сентябре. Большой и Малый дворы остановились на некоторое время в Первопрестольной. Государыня-царица нервничала из-за необходимости заниматься неотложными делами, как, например, все тем же нескончаемым делом Ботты. Приехавший в Белокаменную от Марии-Терезии посланник, австрийский дипломат Розенберг, подал вице-канцлеру Бестужеву-Рюмину официальную ноту два месяца назад, когда двор выехал на Украйну, и все сие время ожидал приезда императрицы Елизаветы Петровны для получения официального ответа. Австрийский посол наконец получил резолюцию, что принятые Марией-Терезией меры в отношении дела Ботты Елизавету Петровну удовлетворили.
Завершив сие злосчастное дело, государыня-царица принялась активнейшим образом за подготовку свадьбы племянника, стараясь проникнуть во все сферы, касающиеся сего события, доводя и без того безумную роскошь двора до неслыханных пределов. Всем придворным чинам выдали жалованье за год вперед, дабы они пристойно подготовились к свадьбе. Именным указом повелели знатным персонам обоего пола изготовить богатые платья, кареты цугом и прочее. Из Парижа выписали подробное описание всех церемоний празднеств и банкетов, бывших при свадьбе дофина с инфантою гишпанскою, а из Дрездена – все рисунки, программы да объявления тех торжеств, коими во время правления польского короля Августа Второго сопровождалось бракосочетание его сына. Свадьбу решили играть в конце лета, на французский манер. Государыня страстно любила празднества. Пока же при московском дворе постоянно давали банкеты, куртаги, балы, комедии французские и русские, а такожде итальянскую оперу. Два раза в неделю устраивали маскерады – один для двора и для тех лиц, коих государыня удостаивала приглашениями, другой – для шести первых классов и знатного шляхетства.