Ведущий в погибель - стр. 34

– Не хочу; я спал почти три дня, – возразил он, однако все же пристроил голову на подушку; хозяйка фыркнула:

– «Спал». Ты не спал, а валялся в бесчувствии и путался в кошмарах, это большая разница. Теперь же ты должен уснуть как положено – во сне выздоровление идет скорее; а чтобы твои видения тебе не мешали… Подвинься, – скомандовала она, пихнув Курта в бок коленом, и, присев на кровать, прижала ладони к его вискам, строго предупредив: – Не дергайся.

Увернуться от крепких прохладных рук он сначала не успел, а спустя мгновение – не пожелал, ощутив, как уходит головная боль, самого наличия которой не замечал до сего момента, как умеряется тошнота, и лишь слабость одолевает все больше и больше, захватывая все тело – ноги, руки, слипающиеся веки, сам рассудок…

Курт зажмурился, вдохнув глубоко, полной грудью, подобравшись всем телом, и показалось даже, что его засыпающий мозг – просто такая же мышца, напрягшаяся перед ударом; словно в тумане перед памятью проплыло ухмыляющееся лицо Хауэра и насмешливое «в голове мышцы не накачаешь»…

– Прекрати, – осадила Нессель, довольно ощутительно шлепнув его ладонью в лоб, отчего в затылке прострелило короткой резкой болью; Курт зашипел, поморщась, и та наставительно кивнула: – Сам виноват. Прекрати. Ты мне мешаешь.

– Мне не по душе то, что ты делаешь.

– Ага, стало быть, тебе по душе выкрикивать всякий вздор и вскакивать в холодном поту?.. Прекрати рыпаться и расслабься, я пытаюсь тебе помочь – ты должен уснуть, причем уснуть спокойно.

– Не хочу, чтобы копались в моих мозгах, – отозвался Курт твердо. – Неужто у тебя не найдется какого-нибудь сонного снадобья – средь таких-то запасов?

– Вот когда уйдешь отсюда, тогда и станешь лечиться, как вздумается, а покамест – делай то, что я говорю. Да перестань, – чуть смягчилась Нессель, когда он дернул головой, снова увернувшись от ее ладони. – Нигде я не копаюсь, всего лишь пытаюсь успокоить твои нервы. Не надо меня бояться. Желай я тебе зла – у меня была бы куча возможностей сделать с тобою что угодно, пока ты был без сознания. Усек? Лежи смирно, закрой глаза и вообрази что-нибудь хорошее; если уж ты в силах мне воспрепятствовать, стало быть, можешь и помочь.

Вообразить что бы то ни было не вышло, и снов в этот раз не было вовсе – отдавшись на волю своего лекаря, Курт успел заметить лишь то, как расходится по телу приятное расслабляющее тепло; веки сомкнулись и тут же поднялись, и лишь по чуть потемневшему квадрату окна стало ясно, что в действительности он проспал не один час. В теле снова ощущалась слабость, но на сей раз не тяготящая, не гнетущая, а блаженная, словно эти несколько часов он пролежал на берегу под греющим, но не палящим солнцем, и лишь под грудью давило что-то на ребра, но тоже едва-едва, растворяя теплоту по всему телу. Скосив глаза вниз, Курт замер, глядя в яркие, как две свечи, глаза серой кошки с большим белым пятном на шее. Кошка смотрела в ответ пристально и словно оценивающе, так же неподвижно, как и он, еще мгновение; наконец, неспешно поднявшись, она выгнула спину, потянулась и перебралась выше, подвернув под грудь лапы и деловито устроившись у него под самым подбородком.