Ведущий в погибель - стр. 33

Совершив необходимое, в дом Курт возвратился не сразу, а прошелся округ, остановясь ненадолго позади дома подле трех уже просевших холмиков и свежей могилы, где следователь Эрнст Хоффманн обрел свое пристанище. В том, что, оправившись полностью, он исполнит предсмертное повеление собрата по Конгрегации, Курт не сомневался, но обдумывать его слова и свои действия подробнее пока не хватало сил; все, что сейчас было возможно, это прочесть над могилой хотя бы «Sed et si ambulavero in valle mortis…»[17] и повторить данное cogente necessitate[18] обещание теперь уже искренне.

От этого небольшого погоста он двинулся дальше, осмотрел приземистый сарайчик, полный дров и всевозможного хозяйственного добра вроде лестницы, корыта, плашки с воткнутым в нее топором гигантских размеров, деревянных рам для сушки шкур и прочих мелочей. На одной из них Курт узрел свою одежду, бережно расправленную; черная кожа была вычищена и впрямь аккуратно, со знанием дела – в этой старой куртке, пережившей несколько стычек и три с лишним месяца учебки, с заплатами на некогда прожженных рукавах, сейчас вполне можно было, не совестясь, показаться на улицах приличного города. Если к вязанию и шитью занавесок покойная матушка Нессель не успела или не сумела ее пристрастить, то прочие умения, необходимые при ее образе жизни, она переняла как до́лжно – надо полагать, от папы. Судя по всему, он же научил ее управляться с лошадьми – здесь же, под низким потолком в небольшом закутке, топтались оба жеребца, расседланные и явно накормленные должным образом.

Справа от дома, невдалеке от узкого, в полтора шага, ручейка простерся прямоугольник перекопанной земли, сейчас голой, но поздней весной наверняка чем-то засеваемой. Ни ограды, ни хотя бы плетня вокруг этих скромных грядок не было, никаких страшащих летающую живность чучел на нем не стояло, и на слова этой юной ведьмочки о зверях, которые не знакомы с ним (но, надо думать, наверняка хорошо знают ее саму), Курт взглянул несколько пристальнее и под другим углом.

Чуть в стороне от двери обнаружился старый и уже потрескавшийся местами стол, точнее, козлы, крытые двумя сколоченными досками, повсюду изрезанными ножом, но столь же тщательно вымытыми, как и все в этом хозяйстве; половина стола и сейчас еще была мокрой, а на земле подле него в деревянной помеси корыта и таза валялись обрезки сухожилий, голова и убогая, по-весеннему облезлая, шкурка зайца. По крайней мере, этот краткий осмотр прояснил хотя бы, чем сегодня будут кормить…

– Я думала – ты там утоп, – поприветствовала его Нессель, когда, вернувшись, Курт с облегчением опустился на постель. – Нечего сидеть, ложись и засыпай.