Ведущая на свет - стр. 12

– Ох ты ж, – тихо выдыхает демон, прикрывая глаза, пока мои пальцы скользят по его скулам. – Как же хорошо! Спасибо, птаха.

– Да ерунда, – я неловко улыбаюсь. – Не так это и важно.

– Малышка, – Демон приоткрывает один глаз и смотрит на меня, будто потешаясь. – Святая вода распятым притупляет боль. Это, знаешь ли, очень большая милость. Я сроду не видел, чтобы ангелы-стражи кормили и поили распятое отродье вроде меня. Так что, нет, не ерунда. Спасибо.

– Все потому, что ты чертов везучий ублюдок, Генри, – снова шипит из-за моей спины Айвен. – Выторговал себе кормежку.

– Значит, Генри? – повторяю я, вновь поворачиваясь лицом к обрушенному мной на землю кресту. – Или лучше Генрих? Генрих Хартман?

– Генри, – Демон морщится от звучания своего полного имени. – Генрих Хартман – это практически приговор. И да, это мой приговор, но все-таки я сейчас предпочту о нем не думать.

– Почему приговор? – я удивляюсь, поднимая брови.

– Надо же, девочка не в курсе, с кем разговаривает, – хохочет за моей спиной Айвен. – Может, рассказать ей, почему тебя совесть мучает, а, Хартман? С чего можно начать? С девок, которых ты резал, как овец, еще смертным? Или с лимбийских похождений?

– Заткнись уже, Вэйл, – голос Генри становится еще ниже, но звучит, напротив, еще опаснее.

Айвен Вэйл рычит в ответ, уже без слов, как дикий зверь, и на моей спине волоски дыбом встают, будто он мне на ухо уже дышит своей яростью.

– А как тебя зовут, птичка? – ласковый голос Генри так контрастно звучит с его жестким тоном, которым он обращался к Айвену.

– Зачем тебе знать мое имя? – я виновато опускаю ресницы, припоминая, разрешено ли стражам представляться заключенным, и нет, не припоминается. – Я же вряд ли вернусь. Ты же понимаешь, я – страж. Мне не позволен контакт с распятыми.

– Но сейчас ты со мной хорошо так контактируешь, – насмешливо замечает Генри.

Я без лишних слов поворачиваюсь, демонстрируя Генри сломанное крыло.

– У меня вроде как исключительный случай, – поясняю я. – Да и, по сути, бросить место своего преступления я не могу. Нужен кто-то, чтобы помочь снова поставить твой крест.

Ожоги моя сущность залечить может – душа помнит, каким должно быть тело. Перелом крыла – нет. Это же дар небес вроде как. Нужен кто-то из серафимов, кто-то, умеющий исцелять наложением рук. Меня этим даром не одарили, увы. Слишком грешная.

Но, разумеется, за этот разговор мне еще влетит. Нарушение правила наверняка ляжет в выписку кредитных изменений. Но ладно, это я как-нибудь переживу.

– И что ты будешь делать? – тихо спрашивает Генри. – Пойдешь пешком? С Холма Исчадий? Это действительно долгий путь, тебе не вынести.