Ведунья и богатырь - стр. 11
«Спите до весны, сестры… Отдыхайте от летней суеты, берегите силы, милые…»
И вдруг судорожно гаркнули вороны, тотчас зарядилась сорочья трескотня без передыху, мелькнула за иззябшими кустами облинявшая заячья спина.
Нечай присвистнул вдогонку косому и остановился, чтобы поправить на плече короб. Неспроста поднялась тревога в лесу, надобно оглядеться, чтобы самому в беду не попасть.
«Мясо! Мясо! Налетай – не зевай», – злорадно приглашал ворон, срываясь с растрепанного своего гнездилища на вершине одинокого дуба-великана.
Вслед за ним рванула между деревами нарядная сорочья стайка. «Полетим, поглядим – ничего не утаим, все расскажем… всем-всем-всем… да-да-да-да-да…»
Устало выдохнул кряжистый дуб, разбудили горластые, леший бы их прибрал.
– Вот бестолковая шелупонь!
И тут со стороны Черных логов послышался сдавленный крик, не зверь стонал – человек звал на помощь. Нечай место прикинул и бросился на зов. Только слабенькая мыслишка забилась на виске жилкой: «Как бы кикиморка не обманул, приглашая в болото».
– Брось! Брось! Пропадешь, не дойдешь, – в самое ухо звенькнула длиннохвостая голубенькая птаха, скрылась в дупле.
– Гибель гибельная… – кошкой пропела иволга, задев крылом ветку над головой.
– Айда, провожу, – мельтешил перед лицом отставший от своих родичей нахальный молодой сорочонок. – Поживы на всех хватит!
Спустя малое время с разбегу свалился Нечай в первый ложок на груду бурелома, расцарапал ладони в малиннике, а уж оттуда заслышал неподалеку людскую возню. Трое дюжих молодцев тормошили худенького паренька в серой шубейке, кидали друг другу на руки, сально смеялись.
Пригляделся Нечай – зашлась душа, металась меж ражими мужиками знакомая ведунья, наряженная парнем для дальней дороги. А длинная косища уже выпросталась на грудь, из разбитой губы кровь течет, пачкает выбеленную холстину под запрокинутым горлом.
– Что ж вы творите, вороги! Отпустите девку, наша лекарка ощипинская…
Не хватило дыханья, пока выбирался из ложка на кручу, от злости слова растерял. А навстречу уже поворотился ближний из разбойных людей – косая сажень в плечах, даром что не велик ростиком и собой похож на корявый пень. Скривил рот на бок, явил миру черные зубы.
– Невеста, что ль, твоя?
– Чья ни есть, а вам поганить не дам! – огрызнулся Нечай.
С надеждой и страхом глядела на него измученная Нелада. Зато Пень Корявый вынул из замоток расшлепанного сапога нож и большим пальцем потрогал острое лезвие. Нарочно стращал.
– Придержи перепелочку, Брага, я пока пришлого телка освежую.
Нечай не стал дожидаться, пока к нему подойдут, сам скакнул вперед, поднырнув под занесенную руку. А после ударил кулаком в лохматое межбровье. Пень более не поднялся. А вот за вторым бродягой Нечай не углядел, жахнул пятерней наотмашку только почуяв, как трещит распоротый сбоку зипун.