Ведьмин вяз - стр. 84

На кухне хлопнула дверь шкафчика. От испуга мы замерли на миг, потом дружно расхохотались, уж очень символически получилось. Леон сложился пополам, Сюзанна поперхнулась вином, закашлялась и принялась стучать себя в грудь, у меня потекли слезы. Смех был пугающе-неудержим, как рвота.

– О боже, – выдохнул Леон, – “Ручки у гроба, глянь, золотые…”

– Тише ты, а вдруг это Хьюго…

– Ух ты, – на пороге показался Том, – вот где настоящее веселье.

Мы взглянули на него и снова покатились со смеху.

– Чего вы? – недоуменно спросил он и, не получив ответа, уточнил: – Накурились, что ли?

Это было сказано в шутку, но таким серьезным голосом, что Леон выпрямился, вытаращил на Тома глаза и прижал руку к сердцу:

– Ой. Неужели так заметно?

Том моргнул. Он среднего роста, средней упитанности, средней блондинистости и средней же внешности, хотя и очень милый; так и подмывает предупредить его об опасности хищных коал и вреде монооксида дигидрогена.[9]

– Э-э… – протянул он. – А что… Ну, что это?

– Бинго, – ответил Леон. – Никогда не пробовал?

– Бинго?

– Попробуй обязательно, – вмешался я. – С бинго ты поймешь, что такое настоящий кайф.

Том встревоженно нахмурил брови, перевел взгляд на Сюзанну, но она так ослабла от смеха, что лишь махнула ему рукой.

– Я не…

– Это совершенно законно, – перебил Леон.

– Ну как сказать, – возразил я.

– Ладно. Почти законно.

– Хочешь? – Я протянул Тому сигарету.

– Нет, спасибо. Сью, – Том потер шею, – тут же дети. Если они…

Сюзанна снова покатилась со смеху.

– Да ладно, они не заметят, – Леон указал на детей, – они же далеко.

– А если заметят, мы им все объясним, – подхватил я. – Изложим, так сказать, факты. В современном мире чем раньше они узнают о бинго, тем лучше.

– Наверное. Но мне кажется, не стоит…

Никогда не понимал Тома. Сюзанна стала с ним встречаться на первом курсе колледжа – к общей радости, поскольку в тот год она переживала изощренный кризис переходного возраста: сперва увлеклась эмо-культурой, носила длинные волосы, мешковатые свитера, ни с кем не общалась, сидела день-деньской у себя в комнате, слушала песни о том, как безразличный жестокий мир губит чересчур чувствительные души, потом изменилась до неузнаваемости, превратилась в сущую оторву, одевалась в духе “Алисы в Стране чудес”, тусила в каких-то клубах-однодневках, расположенных черт знает где, пропадала неделями, только присылала дурацкие эсэмэски из чьего-нибудь трейлера в Корнуолле и вечно забывала сдать контрольные. Мне-то казалось, что ничего страшного не происходит, все девчонки так себя ведут, но ее родители очень волновались, тетя Луиза все время приставала ко мне, не кажется ли мне, что Сью режет себя (мне-то откуда знать?), и не думаю ли я, что она принимает наркотики (наверняка так и было, но я тогда и сам баловался), несколько раз они даже пытались показать дочь психологу. Том – основательный, спокойный, славный, совершенно ничем не примечательный – оказался идеальным антидотом, после встречи с ним Сюзанна сразу успокоилась и практически в одночасье превратилась в прежнюю благовоспитанную беспроблемную девушку. Я не старался найти с ним общий язык, поскольку не сомневался, что, остепенившись, Сюзанна тут же его бросит, а потому известие о том, что они, еще не окончив колледжа, решили пожениться, совершенно меня ошеломило. Через пару лет у них уже было двое детей и все разговоры вертелись вокруг приучения к горшку, выбора детского садика и всякого прочего, от чего мне хотелось немедленно подвергнуться вазэктомии и обнюхаться кокса. Том, в общем, парень неплохой, но я совершенно не понимал, почему он до сих пор не исчез из нашей жизни.