Ведьма на полставки - стр. 19
Сила проснулась поздно, когда я сама на пороге смерти стояла. Редкое явление, оттого и более ценное. И резерв мой, в отличие от обычных магов – безграничен, то сказывается наследие предков.
Архар не просто плох был, пока я настраивалась внутренне, дыхание оборвалось окончательно. И лишь невероятным везением могу объяснить, что жизнь его я поймать успела. У самого потолка, за несколько миллиметров до трубы.
– Ну-у-у, вернись в тело, – уговаривала я светлый сгусток, который в народе именовали душой. – Хорошо, тепло там, а на улице холодно, пока долетишь до нужного места, одна точка от тебя и останется.
Сгусток будто перестал на свободу рваться, завис в воздухе, но горел с каждой секундой тусклее. Если прямо сейчас в тело не вернется, не спасти кузнеца будет.
Я вздохнула глубоко, силу свою заново принимая. Родную, что из поколения в поколения в каждом члене нашего рода текла. Чистое золото, великая мощь, спящая во мне до 19 лет, от которой я была вынуждена отказаться, чтобы лесной хозяйкой стать.
Меня будто в спину толкнули, еле на ногах устояла, а потом внутри взорвалось солнце, ярко и очень болезненно. Зато душа Архара с перепугу обратно в тело залетела, мне и ловить её не пришлось. А вот сердце запустить заново, предстояло только.
Были бы у меня знания нужные, всё в секунду решилось. А я только на интуицию и надеялась, да на книги ворованные, что мне звери лесные таскали. Я попросила однажды, когда поняла, что знания лишними не бывают, а они и рады стараться. Правда, из двух десятков принесенных книг лишь три оказались с заклинаниями, но и это большая помощь, когда с нуля саму себя обучить стараешься.
– Краста Пхортуме, – выплюнула зло, как в лекарской книге и сказано было, и сразу почувствовала отклик замершего сердца Архара. Застучало оно тревожно, быстро, но явно вхолостую. Значит правильное я заклинание выбрала. – Краста Пхамаре, – продолжила уже более уверенно. Сердце свой бег замедлило, готовясь начать снова кровь гонять. – Краста…
Недоговорила, потому что руки мои, что на груди кузнеца лежали, перехватили ручищи Архара. До хруста сжимал он, не понимая, что тонкие девичьи кости ломает. Потому что человека передо мной уже не было, лишь плотоядно скалившееся умертвие.
Вскрикнула. Не от страха, от боли. Ведь пальцев своих уже не чувствовала, а мертвец все сжимать продолжал, вставая.
Возле дома завыли волки. Яростно, зло, на защиту мою кидаясь. А в дверях показался медведь, рыча так, что кровь в жилах стыла.
– Тихо, Феоктист, тихо, – зашептала я, непонятно кого уговаривая. Волки с медведем сейчас от Архара и клочка не оставят, вон уже и Митрий со стаей в проеме дверном стоят.