Вечное сокровище. Заря Богоявления - стр. 60

(ер. 2 Тим. 2, 15). Опыт уже показал, что такое упражнение себя необходимо для стяжания совершенства в жизни, – и упражнение всестороннее, то есть и в том, как вести внешние свои дела, или держать свое поведение, и в том, как держать в порядке внутри возникающие разнообразные движения. Ревностное упражнение в том и другом всегда увенчивается успехом, – то есть навыком в угодной Богу жизни, и внутренней и внешней. Само собой это совершенство не приходит: надо обучать себя. Так у всякого верующего, тем паче у пастыря верных. Почему и святому Тимофею не излишне было сказать: упражняйся в благочестии».

При этом апостол Павел приводит сравнение подвига христианского благочестия с телесным упражнением, то есть со спортивными тренировками, лексиконом которых он пользовался неоднократно в своих

Посланиях, чтобы более понятно было читателям. Это вполне относится и к нашему времени, когда спорт стал популярным и массовым. Часто святой апостол сравнивал подвиг христианского благочестия со спортивными состязаниями, для того чтобы показать, какой высокой должна быть интенсивность и заинтересованность в подвиге у христиан; что христианская жизнь это не какая-то сонливость и вялость, но высшее напряжение всех сил человека ради вечной жизни. Но если брать спорт сам по себе, то по своей ценности он не идет в сравнение с христианской жизнью, ибо телесное упражнение мало полезно, а благочестие на все полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей. При всей ценности спортивного напряжения ради земных наград и призов, христианское благочестие несравнимо превосходит земной спорт, потому что призом является благая вечная жизнь с Богом.

Но если уж мы невольно затронули тему спорта и физических упражнений, то телесное упражнение, тренировка своего тела не возбраняются христианам. Но – как закаляющие и укрепляющие только тело – они, с духовной точки зрения, выглядят мало полезными, если не имеют духовной основы.

Возможно толкование и в смысле физической аскезы, телесных подвигов. Таких примеров мы много знаем из истории христианской (и не только христианской) аскезы. Святые хотя и утруждали свое тело (а главным образом через это – душу) тяжкими телесными подвигами, но всегда у них это сопровождалось любовью к Богу и ближним. Можно ходить в веригах и истязать себя голодом, но при этом не знать любви к ближнему, обладая злым, жестоким, равнодушным сердцем. Грош цена в таком случае физическим трудам и подвигам. Да и подвиг ли это: искать телесного возвышения для себя самого, возиться с собственным телом без духовного и молитвенного делания, без любви к ближним?