Вечер и утро - стр. 49

– В Руане есть невольничий рынок, но все покупатели там – чужестранцы. У нас рабства почти не осталось. Наше духовенство осуждает рабовладение, в основном потому, что многих рабов принуждают к блудодейству и мужеложству.

Отец Луи негромко хмыкнул. Наверное, он не привык к тому, что молодые женщины рассуждают о блуде и мужеложстве. Рагна укорила себя – она допустила очередную ошибку.

Олдред же ничуть не удивился и продолжил свой рассказ.

– С другой стороны, ваши крестьяне – это сервы, им нужно разрешение господина на вступление в брак, на перемену занятия или на то, чтобы переселиться в соседнюю деревню. А в Англии все крестьяне свободны.

Рагна задумалась над его словами. До сих пор она как-то упускала из виду, что норманнские порядки приняты не повсеместно.

Доехали до поселения Лешен. Рагне бросилось в глаза, что трава на лугах стоит высоко. Значит, крестьяне через неделю или две ее скосят и станут собирать сено на прокорм скоту по зиме.

Мужчины и женщины, трудившиеся в полях, бросали свои дела и махали руками дочери графа.

– Дебора! – кричали они. – Дебора!

Рагна помахала в ответ.

– Я верно расслышал, госпожа? – уточнил Луи. – Они зовут тебя Деборой?

– Да, такое у меня прозвище.

– Откуда оно взялось?

Рагна усмехнулась.

– Потерпи немного, ты все узнаешь.

Копыта семи лошадей стучали довольно громко, и люди выглядывали из домов. Рагна увидела знакомую женщину и натянула поводья.

– Эллен, правильно? Жена пекаря?

– Она самая, госпожа. Да благословят тебя небеса крепким здоровьем и счастьем.

– Как твой маленький сын, который упал с дерева?

– Он умер, госпожа.

– Соболезную.

– Люди говорят, что мне ни к чему горевать, ведь у меня еще трое сыновей.

– Глупцы, кто бы они ни были! – воскликнула Рагна. – Потерять ребенка – нет для матери горя страшнее, и не имеет значения, сколько еще у нее детей.

Слезы катились по покрасневшим от ветра щекам Эллен. Женщина протянула руку. Рагна нежно сжала ее пальцы, а Эллен поцеловала руку девушки.

– Ты понимаешь меня, госпожа.

– Разве что немного, – отозвалась Рагна. – До свидания, Эллен.

Поехали дальше.

– Бедняжка, – проговорил со вздохом Олдред.

– Отдаю тебе должное, госпожа, – сказал отец Луи. – Эта женщина будет благословлять тебя до конца своих дней.

Рагна мысленно скривилась. Очевидно, Луи подумал, что она проявляет показную доброту лишь для того, чтобы заручиться расположением крестьян. Ей захотелось спросить священника, знакомо ли ему подлинное сострадание, но на сей раз она совладала с собой и укоротила свой язычок.

– Но я до сих пор не понимаю, почему они зовут тебя Деборой, – продолжал Луи.