Вдали от рая - стр. 46
– Здравствуй, Сережа. Рисуешь? Посмотреть можно? – и он кивнул на белый лист, почти целиком заполненный какими-то плавными линиями и крупными цветовыми пятнами.
Нередко случалось, что Сережа просто не слышал, что к нему обращаются, и приходилось повторять слова по нескольку раз, прежде чем он соизволял тебя заметить. Но в этот раз он среагировал тотчас. Поднял взгляд, доверчиво протянул свой изрисованный лист и выжидательно уставился на собеседника. Как будто давно надеялся на проявление интереса со стороны хозяина дома и только ждал момента, когда можно будет похвастаться перед ним своими наивными, но такими дорогими ему каракулями.
А Волошин от этого простого движения и смутился, и растерялся. Обратившись к тому, кого он считал недочеловеком, просто из вежливости, от хорошего настроения и внезапно нахлынувшей любви ко всему живому – даже такому, как этот несчастный, – Виктор тем не менее совсем не рассчитывал на ответный отклик. Он думал, что, скорее всего, Сережа, как обычно, даже не услышит его, и рассчитывал исчезнуть после первого же «здравствуй». Кляня теперь себя за свою неуместную вежливость, он присел рядом на скамейку и обреченно принял в руки изрисованный лист.
Принял – и изумился. То, что издали выглядело хаотичным нагромождением разноцветных линий и пятен, при ближайшем рассмотрении оказалось очень даже неплохо прорисованными бутонами, ветвями и листьями – голубыми, кремовыми, бледно-зелеными, розовыми, – а почти затерявшийся между ними женский профиль настолько удался, что Виктор некоторое время не мог от него оторваться. Он решил, что рисунок Сережи чем-то напоминает плакаты Альфонса Мухи, и вынужден был признать, что для больного человека мамин воспитанник рисовал более чем хорошо. Виктор и не подозревал, что аутисты на такое способны.
Посмотрев на Сережу взглядом, вмиг ставшим цепким и хватким, Волошин осторожно вложил лист обратно ему в руки и заметил спокойно, всего лишь констатируя факт:
– Ты очень хорошо рисуешь. Ты где-нибудь учился?
Но Сережа улыбался ему бессмысленной младенческой улыбкой и, кажется, просто рад был тому, что такой большой и важный человек остановился рядом с его скамейкой. Вдумываться в смысл задаваемых ему вопросов он, похоже, способен был далеко не всегда.
Сад в Привольном, заходящее солнце, резная скамейка, неуклюжая фигурка на ней, альбом на коленях, женская головка на листе… Вера?! Женщина с рисунка Сережи! Сходство профилей на рисунке аутиста и на подушке в гостевой комнате волошинской квартиры выглядело потрясающим. Точно рисунок Сережи предрек ему, Виктору, встречу с Верой… Неужели этот недоразвитый больной способен предсказывать будущее? Да нет, не может быть, ему, Виктору, просто показалось. Совпадение, наваждение, морок… И он тряхнул головой, пытаясь отогнать непрошеную тревогу и смятенно забившиеся мысли.