Вдали от рая - стр. 44
«Образ-то какой нашла!» – усмехнулся он про себя. И не возразишь, не поспоришь – сейчас это выглядело бы просто жестоко. Неужели мать задумала все это уже давно? Он попытался воспротивиться еще раз: «Мама, подумай! Чужой, да еще больной человек – это же безумие!» – но слабое его сопротивление было мгновенно и жестко пресечено Валентиной Васильевной:
– Я не так часто прошу тебя о чем-то, Витя. Если ты хочешь добра своей старой матери, ты, конечно же, согласишься со мной.
Все было сказано предельно ясно. Волошин подавленно молчал, пытаясь осмыслить этот неожиданный поворот в его семейных делах, но его острый ум, стратегический ум бизнесмена, на сей раз отказывался выводить какие-либо логические построения. Решение матери казалось странным, почти абсурдным. Виктор не мог взять в толк, чем оно вызвано. Единственное, что он понимал сейчас непреложно и точно, – это то, что он не станет спорить с матерью. Подумав, он решил, что бояться особенно нечего – охрану он подобрал хорошую, и если в доме появится душевнобольной, их бдительность, конечно, усилится, и мать всегда будет под надежной защитой. А потому он сказал небрежным тоном, как будто не желая придавать особого значения вдруг возникшему женскому капризу:
– Как хочешь, мама. Пусть будет так, как ты решила.
И уловил мгновенную вспышку облегчения в материнских глазах, полуприкрытых точно от непомерной усталости. Уловил – но так и не понял, чего же на самом деле стоил Валентине Васильевне Волошиной этот короткий, как будто случайный вечерний разговор…
С тех самых пор Сережа стал неотъемлемой частью Привольного.
Волошин был потрясен, когда увидел его впервые. Он отчего-то решил, что речь идет о ребенке, о маленьком мальчике – ведь мать называла его только по имени и ни словом не обмолвилась о том, что это вполне взрослый человек, на три года старше Виктора. Впрочем, назвать его взрослым тоже ни у кого не повернулся бы язык – поведением он скорее напоминал крайне застенчивого, нелюдимого ребенка. Волошину Сережа казался самым что ни на есть типичным «психом», хотя врачи утверждали совершенно иное.
– Это почти чудо, – заявил известный специалист, приглашенный сразу после появления Сережи в Привольном и осмотревший нового жителя волошинского дома со всей возможной тщательностью. – Для такой формы заболевания аутизмом больной очень развит: неплохо говорит, владеет зачатками грамоты, а рисует так и вовсе замечательно! Похоже, с ним много занимались все эти годы. А мы еще клеймим и порочим систему советского интернатовского содержания!..