Вдали от городов. Жизнь постсоветской деревни - стр. 17
город, то это абсолютные антиподы!
(из школьного сочинения десятиклассника дер. М., Новгородская область)
Тема данной статьи возникла не сразу. Слишком уж очевидной и совсем не интригующей она кажется на первый взгляд. В моей практике исследовательский фокус обычно выкристаллизовывается из «чисто человеческого» удивления, и уж затем он обрастает социологическими интерпретациями и концепциями. В случае же исследования деревни удивляло слишком многое. И это было не удивление чему-либо конкретному, но удивление вообще. Оно как бы аккумулировалось за все время полевого исследования. Несмотря на пространственную близость – деревня, которую мы изучали, находится в 450 километрах от Петербурга, – очень многое там казалось незнакомым и непонятным. Например, тотальная неанонимность и легкость циркулирования информации, когда совершенно незнакомые люди неожиданно демонстрировали знание о нашей исследовательской команде и о нашей «миссии» в деревне; вольный режим работы официальных структур, скажем, магазина или библиотеки, зависящий от переменчивой погоды в пору сенокоса; или строгая организация сельской повседневности, когда баня топится лишь раз в неделю по субботам, и никто и ничто (в частности, наши предложения заплатить) не может нарушить установленный ход вещей.
В такой ситуации оказалось довольно сложно найти конкретный, «точечный» исследовательский фокус, ибо трудно разложить на отдельные кусочки целостную картину «пазла» сельской специфики, заставляющей горожанина, знакомого с деревней по книгам и телевизионным картинкам, чувствовать себя в ней не совсем уютно. Оттого-то в качестве исследовательской темы я выбрала достаточно общую и регулярно исследуемую в рамках социологии, однако, на мой взгляд, отнюдь не потерявшую актуальность тему сравнения города и деревни. Более того, я полагаю, по сути, всякое социологическое исследование села посвящено или выстроено на этом срав нении. Ведь социология еще со времен Вебера была, прежде всего, городской наукой и остается «урбано-центричной» до сих пор, а крестьянин по-прежнему воспринимается «великим незнакомцем»10. К тому же я, к своему сожалению, не встречала научных текстов про деревню, написанных столь же «вкусно» и с удовольствием, с любовью и восхищением, каковыми зачастую бывают тексты про город.
В этом тексте у меня тоже не получится написать жизнеутверждающую «оду деревне» и избежать сравнения с городом. Более того, я намеренно предполагаю провести такое сравнение. Мне представляется интересным и полезным посмотреть на то, как и с привлечением каких средств, аргументов и категорий возводится граница города и деревни «изнутри», самими сельскими жителями; как формулируемые отличия возможно интерпретировать социологически. Безусловно, граница между городом и деревней производится двусторонне. Существует своего рода диалог, в ходе которого вырабатываются конвенциональные социальные значения и смыслы, приписываемые городу и деревне. И я даже могу предположить, что формат диалога задается в городе. Однако именно в этой связи хочется услышать голос «слабого» (например, Виноградский, 1999). Итак, несколько расширяя исследовательские задачи, я бы сформулировала ключевой вопрос исследования следующим образом: что сегодня составляет «сельскость» для жителей деревни, в чем они видят ее специфику?