Вавилонские книги. Книга 3. Король отверженных - стр. 45
Замешательство лишь самую малость ослабило облегчение, захлестнувшее Сенлина.
– Похоже, у вас сегодня есть кое-какие дела, мистер Пинфилд, – сказал Эйгенграу, когда с «боскопа» сняли кандалы. – Не хочу вам мешать. Мы ценим время, которое вы нам уделили сегодня утром. – Он вернул документы Сенлина вместе со вскрытым письмом и улыбнулся, как тому показалось, понимающе. – Мы дадим знать, если нам понадобится что-нибудь еще. Но не думаю, что это произойдет.
С этими словами генерал и офицеры вышли из комнаты так же внезапно, как и появились.
Джорджина Хейст вышла последней и уже почти скрылась за дверью, когда Сенлин сказал:
– Простите!
Она помедлила, повернув голову ровно настолько, чтобы показать, что слушает, но долго слушать не собиралась. На щите ее спины было выгравировано огромное дерево, листья, кроны, ветви и корни которого, казалось, обвивались вокруг нее. Золотое древо жизни.
– Вы знаете, кто такой Король Ходов?
На какую-то долю секунды показалось, что она вот-вот ответит, но потом блюстительница с трудом сглотнула ком в горле и отрезала:
– Не ваше дело.
Она хлопнула дверью так резко, что от порыва ветра бумаги полетели на пол.
Сенлин посмотрел на письмо, которое держал в руке. Бумага была белая, отличного качества. Он открыл и прочитал:
Уважаемый мистер Пинфилд,
спасибо за Ваше письмо. Я хотел бы услышать больше о Вашем предложении. Почему бы нам не обсудить это дело попозже сегодня утром? У меня зарезервирован столик в «Клубе талантов» над Колизеем. Я надеюсь, что Вы знакомы с ним. Прилагаю свою визитку. Покажите ее человеку у двери, и он Вас проводит.
Сердечно Ваш,
герцог Вильгельм Гораций Пелл
Сенлин вынул визитную карточку герцога. На лицевой стороне было выбито его имя и титул. На обратной красовался квадрат из золотой фольги, который содержал три белые линии, парящие одна над другой. Булавка на лацкане пиджака генерала Эйгенграу представляла собой тот же символ. Под белыми полосками шрифтом, каким обычно пишут на надгробиях, было начертано: КЛУБ ТАЛАНТОВ.
Глава восьмая
Всего за несколько лет Клуб превратился из братства выпивох в самое влиятельное общество кольцевого удела. Мне было гораздо легче добиться аудиенции у короля, чем пробраться в «Клуб талантов».
Орен Робинсон из «Ежедневной грезы»
Сенлин с трудом проглотил сухой тост и тепловатую воду – его ежедневный завтрак в «Бон Ройяле». Будь прокляты эти боскопы с их аскетичными привычками! Он жаждал фруктов, связку жирных колбасок или хотя бы чашку слабого чая. Потом ему вспомнились голодные дни на борту «Каменного облака» и стало стыдно за неблагодарность. Как же быстро и основательно привыкаешь к тому, что у тебя есть какие-то права!