Вавилонские книги. Книга 3. Король отверженных - стр. 43

– Почему вы вмешались ради хода? Хотите, чтобы я поверила, будто в разгар ливня вы увидели, как пара пьяниц издевается над ходом в переулке, и, вместо того чтобы пойти туда, где сухо, или позвать на помощь кого-то влиятельного, вступились сами? Что мне теперь с этим делать? Вы либо сумасшедший, либо лжец!

Хейст задыхалась от гнева. Воздух в комнате казался разреженным и спертым.

Сенлин не сомневался, что в участке его разоблачат. Они сверят его билет со списком пассажиров корабля и сразу же обнаружат подделку, и она потянет за собой остальное. Нет, нельзя допустить, чтобы его арестовали. Он решил попробовать другую тактику, а именно – напомнить им, кто он такой: неуклюжий боскоп.

– Я скажу вам, кто я такой. Я неудачник! – воскликнул он дрогнувшим голосом. Раздался знакомый, но оттого не менее тревожный звук вынимаемых из ножен мечей. Теперь пути назад не было, и он ринулся дальше. – Я чудак! Даже среди моих соотечественников я являюсь предметом насмешек. Они смеются надо мной, потому что я не стыжусь своих страстей. Я горжусь своей улиточной фермой, своей коллекцией кружев, своей поэзией. Всю жизнь они называли меня нюней и тряпкой, ведь ничто так не угрожает хрупкой мужественности хулигана, как честные пристрастия других мужчин. Этот мир полон тиранов, полон людей, которые не могут возвыситься посредством собственных усилий, и поэтому они тратят жизнь на то, чтобы низвести других до своего невысокого и отвратительного уровня.

– Когда я увидел, как эти мужчины мучают хода – который тоже человек! – я бросился на его защиту. Если бы я знал, что ход воспользуется моей помощью и убьет их, я бы не стал вмешиваться. Я не люблю кровопролития. – Сенлин зажмурился, его голос дрожал от волнения и неподдельного страха. – Но я сделал то, что хотел бы, чтобы другие сделали для меня. Я восстал против притеснителей.

Сенлин открыл глаза и обнаружил, что Джорджина Хейст пристально смотрит на него. Она, казалось, пыталась прочесть что-то, напечатанное очень маленькими буквами на внутренней стороне его черепа. Наконец блюстительница отвела взгляд и махнула офицерам. От звука мечей, скользнувших обратно в ножны, Сенлин вздохнул с облегчением.

– А этот ход вам ничего не говорил? – спросил Эйгенграу.

Вопрос застал Сенлина врасплох, он заколебался, но почувствовал: у него нет другого выбора, кроме как признаться во всем и надеяться, что это поможет делу.

– Сказал. Но я не понял смысла. Вот его слова: «Приди, Король Ходов».

Эйгенграу и Хейст обменялись взглядами, говорившими о том, что они уже слышали эту фразу раньше.