Ватрушка для Тимохи - стр. 18
– Ты тут бывал?
– Да. Наш полковник осматривал эту часть, когда в отряд добавили дополнительные подразделения. Подумывали о перебазировании – площадь больше, ближе к спорткомплексу. А потом все планы полетели Хлебодарной под метлу, потому что армия отказалась передавать часть на баланс МВД.
– Значит, сейчас дожали, – Зорьян продолжал обшаривать взглядом пейзаж. – А что это за дом? Почти впритирку к забору стоит. Никому не жмет нарушение секретности?
– Жмет, но сделать ничего не могут, – усмехнулся Мохито. – Когда строили часть, кто-то проморгал тот факт, что маленький кусочек холма принадлежит медвежьему семейству. Представь, как все были удивлены внезапным появлением рабочих и стройкой – пещерники решили переселить сюда младшего сына. Армейское начальство попыталось выкупить участок. Медведи подумали и заломили цену, как за небоскреб. Министерство обороны начало с ними судиться. Это тянулось лет двадцать. За это время медведи успели построить дом, младший сын здесь пожил, обзавелся тремя детьми и переехал куда-то в деревню, чтобы не тесниться. Как ты видишь, дом построен из навоза и палок, уже успел обветшать, но стоит по-прежнему как небоскреб – цена не снижается, только растет. Не знаю, что теперь будет. МВД тоже не станет выбрасывать деньги на ветер, чтобы купить эту развалюху. Наверное, решили, что пока тут никто не живет, проблемы не существует. А если кто-то заселится, тогда и начнут думать. Пойдем внутрь? Мне интересно посмотреть на состояние квартир. Надо прикинуть, что покупать для ремонта.
– О! – сказал Зорьян. – Упаду тебе на хвост. Покажешь, где тут продают линолеум и обои.
– Договорились.
На КПП скучал солдат-срочник, пустивший их на территорию после предъявления временных пропусков. Они прошлись по растрескавшемуся плацу – асфальт требовал: «Обновите меня немедленно». Осмотрели отремонтированную столовую, заглянули в мастерские и ангары, свернули влево, на дорожку, которая должна была вывести к жилым домам, и вышли прямо к статуе Камула. Бог войны и охоты сидел на постаменте, свесив одну ногу к асфальту, обнимая подтянутое к груди колено. Вторая рука гладила привалившегося к боку здоровенного волка. Чаша для подношений была заполнена сухими листьями, Камул выглядел расстроенным и неуловимо домашним, словно тосковал без хорошей компании и выпечки с соседнего алтаря. Хлебодарная пряталась среди колючих веток акации, которые надо было обрезать. Покровительница волчиц и лисиц держала в сложенных ковшиком ладонях горсть печений «ушек». На коленях лежала короткая метла, в чаше хрустели точно такие же листья, как у Камула. С навеса, поддерживавшегося бетонными столбами, свисали виноградные лозы, пытавшиеся обнять гипсово-пшеничный сноп.