Вассал и господин - стр. 12
– И, слава Богу, а я уж думал, что дуэли не избежать, – сказал Бертье. – А то я стоял среди этих господ, как будто голый среди стаи волков.
– Да уж… – повторил Рене.
А Брюнхвальд только посмеялся тихо, и его смех кавалер расценил как похвалу.
А барон тем временем ушёл в обеденную залу, но тотчас вернулся и сказал важно и громко:
– Его Высочество курфюрст Ребенрее соблаговолит принять вас немедленно, кавалер.
Волков оправил одежду, сжал и разжал кулаки. Вздохнул и шагнул в столовую залу, барон сразу зашёл за ним и прикрыл дверь.
Удивительные окна под потолок пропускали в залу много света. Там пахло кофе. Редкое зелье в этих серверных краях. За столом, уставленным кушаньями, сидел один человек. Одет он был на удивление просто. Менее богато, чем лакей, стоявший за его спиной и намного менее богато господина в мехах, поверх которых лежала тяжёлая золотая цепь. Господин в мехах и золоте читал сидевшему за столом документы ровно до той секунды, пока в залу не вошёл Волков.
Чтец остановился и уставился на вошедших. Волков низко поклонился человеку, что сидел за столом. Лицо у того было выразительное. Глаза навыкат и внимательные. Нос, длинный нос был фамильным знаком Ребенрее. Даже дамы этого рода не могли избежать этой характерной родовой черты. А ещё эта фамилия плохо переносила оспу. Болела этой болезнью тяжело. Вот и лицо герцога было изъедено этой болезнью.
– Рыцарь Божий, хранитель веры, коего многие заслуженно зовут Инквизитором, Иероним Фолькоф. – Представил Волкова барон.
Герцог и господин в мехах поклонились ему в ответ. Вернее, господин поклонился, а герцог выразил свою благосклонность милостивым кивком.
Барон начал расхваливать кавалера, говорил, что рыцарь, принял близко к сердцу то положение, в которое попал двор, и сделал все, что было можно, чтобы положение сие не усугубилось.
Он говорил и говорил, нахваливал, Волкова, рассказывал, что он претерпел, в Хоккенхайме, а герцог тем временем встал и, подойдя к Волкову вплотную, заглянул ему в лицо и спросил негромко:
– Так это вы убили моего лучшего рыцаря?
Барон замолчал. В зале стало тихо. И только кавалер стоял напротив герцога. Лицом к лицу. Мог, конечно, кавалер начать спрашивать мол, кого, когда. Но это было бы глупо и низко, словно он юлит и боится. И он ответил просто:
– На то была воля Божья.
– Божья? – На изъеденном оспой лице герцога появилась недобрая улыбка.
– Не я искал ссоры. Не я приехал к нему. – Твёрдо сказал Волков. – Он искал меня.
– А арсенал, что вы разграбили в Фёренбурге, тоже искал вас? – Продолжал улыбаться курфюрст. – А храм там же тоже вас искал?