Василек: заклинательница драконов - стр. 21

- Ролдхар!!! Остановись! – закричала какая-то женщина, но дракон и не думал прекращать мое истязание. Напротив, он одним рывком разорвал на мне платье и накрыл мой живот ладонью. Человеческой, но с драконьими когтями, которые больно впивались в мою тонкую кожу. – Сын, прекрати!

Мужчина вздрогнул от слова «сын» и резко повернул голову к женщине. У меня больше не было сил вырываться. Я просто дрожала и всхлипывала под владыкой, желая умереть. Слезы мешались с дождем, поливавшим нас как из ведра.

- Анотариэль? – шепот, полный ужаса и боли. – Что я натворил?

- Как вижу, пока ничего не успел, - холодно и жестко отчеканила женщина. – Литта, живо вышвырни девчонку из гнезда, но так, чтобы никто не видел.

- Нет! – прорычал зверь.

- Пожалуйста, владыка… - я подала голос, полный мольбы. Пусть лучше меня вышвырнут, чем так… - Прошу, отпустите меня. Я буду молчать, я…

- Конечно, будешь, - усмехнулась женщина. – После зелья забвения молчат все. Литта! Живей!

Но женщина, та самая Литта, нерешительно смотрела на владыку, который подхватил меня на руки и прижал к себе.

- Отпустите, не нужно, я прошу вас, - попыталась оттолкнуть мужчину, встать на ноги, но у меня не было и малейшего шанса.

- Все хорошо, моя милая. Теперь все будет хорошо. Я не причиню тебе вреда.

Не обращая внимания ни на свою наготу, ни на мать, чье лицо заметно вытянулось, ни на Литту, опустившую смущенный взгляд, владыка нес меня, продолжая успокаивать. Я всхлипывала, дрожала, не веря, что все произошедшее – правда.

- Я виноват перед тобой… Я так перед тобой виноват! – шептал он, касаясь губами моей щеки, но от каждого такого касания я вздрагивала, сжимаясь в комочек, все больше закрываясь. – Но ты ушла из кареты… Зачем, Анотариэль? Я же просил подождать, почему ты ушла?

Он снова начинал злиться, я чувствовала, как в человеческой груди снова набирает силу огненный цветок ненависти и ярости и сделала, пожалуй, лучшее, что могла сделать в таких условиях – упала в обморок.

* * *

За окном невероятно громко щебетали птицы, встречая рассвет. Ранним утром, когда на горизонте только угадывается рождение нового дня, птицы всегда поют по-особенному. Так, что трогают самые потаенные струны души. Я откинула одеяло, подошла к окну и, открыв створки, выглянула на улицу. Астория уже просыпалась: сбрасывали сонную негу трехэтажные доходные дома, в чьих окнах загорался свет, дымились трубы частных владений, дворники уже скребли мощеные дороги длинными метлами, а фонари начинали гаснуть. В саду госпожи Венеры птицы всегда вили гнезда. Все живое тянется к доброте и свету, даже пичужки. Мы подкармливаем их, а Азалия отгоняет соседских кошек и других хищников. Взамен получаем благодарность в виде ежедневных заливистых трелей, от которых душа радуется, и сердце сладко замирает.