Валькирия в черном - стр. 43
Лопахина Яна Сергеевна (имя-отчество полковник Гущин, вздев модные новые очки-стеклышки на нос, сообщил Кате, глядя в свой потрепанный блокнот «для особых записей») произвела какое-то странное впечатление.
Бесцветное, потому что, отвернувшись на секунду, Катя уже не могла вспомнить ни лица, ни фигуры, ни голоса женщины. Все как-то до такой степени банально и неприметно. И лет-то сколько, вот так, навскидку не определишь. По фигуре, худенькой тщедушной, вроде не больше двадцати, по лицу, по гладко зачесанным, прилизанным волосам – за тридцать пять. Катя тогда еще подумала, что перед ними необычайно скромное, забитое существо. И ей захотелось посмотреть на прижизненные фотографии майора Лопахина – как он выглядел сам, раз женился на такой вот вылинявшей моли.
– Присаживайтесь, пожалуйста, простите, что беспокоим вас, но нам крайне необходимо с вами поговорить, – полковник Гущин взял самый что ни на есть заботливый «отеческий» тон.
– Ничего, я понимаю, – Яна Лопахина села в кожаное кресло у совещательного стола, примыкавшего к письменному столу Гущина в его просторном начальственном кабинете. – Вы вызвали меня насчет Андрея.
– Кто вам сообщил о смерти вашего бывшего мужа?
– Вы. То есть ваш сотрудник позвонил. Сказал, что он умер в машине по дороге на работу.
– Ваш муж…
– Бывший…
– Да, – тут же поправился Гущин, – отличался крепким здоровьем?
– Он страдал диабетом.
– И выбрал военную службу? Его приняли?
– У него сначала была легкая форма. И тогда на это не смотрели, девяностые годы… К тому же у него в семье все военные по мужской линии, может, его отец тогда нашел какие-то связи. Я точно не знаю. А потом болезнь прогрессировала. Он служил, мы с ним ездили по разным местам… На Севере холодно. И вообще, служба тяжелая вещь. Диабет такого не любит.
Она произносила все это негромко, бесцветно, почти равнодушно.
– Но это никогда не угрожало его жизни, многие живут с диабетом до старости, – добавила она поспешно. – Его что, убили?
– Да, это умышленное убийство, – полковник Гущин кивнул. – Пока мы расследуем это дело, а потом оно поступит к военному следователю. Вы что, сразу подумали об убийстве, когда мы вам позвонили? Не о несчастном случае?
– Я не знаю. В сущности, это уже не мое дело – его жизнь, его смерть. Мы в разводе. Жаль, конечно, чисто по-человечески.
– Сколько вы прожили в браке?
– Почти тринадцать лет.
– А познакомились где?
– Летом как-то… Он, курсант, приехал к родителям в отпуск, я тоже там гостила у родственников.
– Где вы гостили? – спросила Катя.
– Городок подмосковный Электрогорск.