Валеркина любовь. Златые горы - стр. 13
– Ну, ладно – не хочешь – не надо. Без тебя и я никуда не пойду, – вдруг решительно отрубил Кеша.
– Будем плавать по-старому… до осени. А там на призыв. Точка. Но учти… – Кеша угрожающе помахал пальцем. – Я ж тебе добра хочу и не только о себе думаю. И я ж тебе давно толкую. Бросай ты свой автобус. Уходи, пока не поздно. Да хоть в Золотопродскаб, если к нам не хочешь. Они старшину на «Старателя» ищут. А с «Орлёнка» тебя на курсы не пошлют. Съедят они тебя вместе с твоим синим плащом. Не ко двору ты им пришёлся. У вас характера не любят.
Кеша говорил бессвязно, горячо, придвинув лицо вплотную к лицу Валерки. Его маленькие карие глазки весёлого медвежонка, погрустнев, смотрели прямо в Валеркину переносицу не мигая – человек был совершенно искренне взволнован. Валерка поднял к Кеше свои ясноголубые поморские глаза, хотел что-то сказать, но только коротко щелкнул пальцами. Даже авиапортовскому Кеше, земляку и однокашнику по семилетке и курсам рулевых, он не мог доверить такого тонкого дела.
– Это кто съест! Серёга? За что он меня съест? – угрожающе спросил вдруг он, словно горечь Кешкиных слов только сейчас дошла до его сердца. – Что, я своего дела не знаю?
– Он найдёт за что. Капитан всё-таки. Особенно не хорохорься.
Валерка медленно, упрямо покачал головой. Глаза его потемнели.
– Сказано, я сам таким капитаном через три года буду… если захочу. А может, ещё и получше. Да.
Но совсем не обида вдруг развязала Валерке язык.
Просто оно, словно неуклонно поднимающееся давление пара в котле, всё сильнее распирало сердце. А Кеша Кульков, несмотря на вечные увлеченья и фантазии, был всё-таки своим человеком.
– Иннокентий, ты молчать умеешь? – сурово спросил Валерка, кладя свою широкую ладонь на татуированный Кешин кулак.
– Могила, – клятвенно сказал Кеша.
– Так вот, учти – не могу я с «Орлёнка» уйти и не только из-за речкой практики, – Валерка зажмурился, словно готовясь к прыжку с высоты в холодную воду, и шёпотом досказал: – Через Антонину не могу. День её не увидеть – легче на камни со всего хода сесть.
Кеша даже качнулся от неожиданности и посмотрел на друга так, словно тот на глазах начал покрываться какими-то диковинными узорами.
– Так ведь она старуха. И с мужем развелась. Что тебе, девчонок нет?
Валерка ничего не ответил, опустив голову так, что его льняной чуб закрывал глаза.
«Куда ведёшь, тропинка милая…», – где-то вдали тоненько пело радио.
– Какая же старуха? Двадцать восемь лет, – обиженно заворчал Валерий. – А насчёт мужа, так это неправда. То есть правда, но только он пьяницей был и… такого человека не стоил.