Валерий Ободзинский. Цунами советской эстрады - стр. 23
– Например Хаха – это мужское имя. Тата, Шаша, Чача, Цаца – это женские.
Класс покатился со смеху, услышав знакомое «чача» и «цаца».
– «Прощание Славянки» опять играли небось?
– А то, – знатно закивал Валера, – и «рыбачку Соньку» даже оркестр затянул. Да там такое началось! Нас на китобазу пригласили, как портовиков.
– Да ты что! – прокричал шепотом Грач, завистливо выпучив на Валеру круглые глаза.
– Нури, Поша, Цуна – это смешанные исконно абазинские имена. – Кац остановился. Крылья носа его расширились: – Грачев, встаньте! – рассердился историк. – Мало того, что вы позволяете себе не слушать учителя, так еще и нам мешаете заниматься.
– Я занимаюсь, – оправдывался Грачев.
– Отлично! Тогда вам должно быть известно, о чем мы только что говорили.
– Ну, – кивал невнятно Грач.
– Мы вас слушаем.
– Ну, про народы там всякие. Эти, – замялся Жора, – про Цуну, – проговорил скорее вопросительно. Это было последнее, что он услышал. Голос его становился все тише.
– Какого Цуну? – побелел от злости преподаватель.
– А? – Грач совсем потерялся. Понимая свое провальное положение, он раскраснелся и неуклюже чесал голову на затылке. А затем, ничего более не придумав, словно приглашая учителя в сообщники, полушепотом уточнил: – Ну… про Ободзинского?..
Пока Владимир Львович сдерживал желание влепить Жоре затрещину, класс хохотал:
– Про Цуну Ободзинского!
Валера растерялся, не зная, как себя вести. Грачев, сам того не желая, окрестил его. Однако Валера любил поражения превращать в победы:
– А что? Мне нравится. Есть в этом что-то такое… лихое, разбойничье.
– И что же? – с сомнением спросил рассудительный Вилька.
Прозвенел звонок. И Валера, не стесняясь, перепел песню беглых каторжников:
– Эй, абазин, поворачивай вал… Молодцу плыть недалечко…
Школьную форму в их школе еще не приняли. Мальчишки ходили на уроки в брюках и рубашках, но физкультурник требовал приносить на свои занятия шорты. Вилька шепнул Валере: «Скажи, что забыл дома». Валера не удержался и присочинил:
– Понимаете, я вчера под кровать полез и зацепился. Шорты порвал.
Физкультурник скептически приподнял правую бровь и отправил «забывшего» и «порвавшего» на скамейку штрафников до конца урока.
– Что за базар? – присел рядом с Вилькой Валера.
– Ты в портклубе выступать хочешь? – серьезно посмотрел Вилька.
– Хочу.
– Значит нужен план.
Валера кивнул. План нужен. Только вместо идей в голове лишь мечты.
– Смотри, – обстоятельно излагал Вилька, – в пении главное что?
– Голос. Артистизм.
– Нет! – Вилька поднял палец вверх. – В пении главное репертуар!
Валере утверждение показалось сомнительным: