Валерий Ободзинский. Цунами советской эстрады - стр. 19

– Ты ли это пел вчера вечером? – ласково спросила старшая.

– Я, – смахнул светлую прядь со лба Валера.

Сестры заговорщицки подхватили их под руки и потащили к себе. Усадив за стол, отрезали по куску канадского хлеба, налили «ворованного» чая, как называли в Одессе настоящий цейлонский, и даже выложили карамельки. После чаепития попросили:

– Спой… Спой что-нибудь из нашего, Валерик!

Глаза сестер нетерпеливо вспыхивали, но Валера не спешил. Он постоял, прошел к стене у окна, чтобы его хорошо было видно, расправил плечи и, оглядев трех барышень, начал:

– Купите, койвшен, койвшен, папиросен…

Вживаясь в образ, Валера запел жалостливо, пронзительно. Глаза оживились. И весь он как-то наполнился, распрямился, почувствовал, что стал выше своего роста. Голос его тоже подрос. Прозрачная, детская легкость сменилась нежной густотой. Сильный альт с грудным звучанием, обещавший стать тенором, заполнил комнату.

– А я несчастный, я калека, мне тринадцать лет. Я прошу, как человека, дайте мне совет.

Глядя, как заплакала старшая Фелицер, Валера осознал гипнотическую силу своего таланта.

Нет уж! Пусть плачут все трое! Плачут, кричат от восторга… Он все больше распалялся, доводя слушательниц до исступленья, ощущая власть над ними, заставляя смотреть широко раскрытыми глазами, плакать и неистово аплодировать.

С каждой просьбой о новой песне он делался увереннее. Сестры Фелицер смотрели на него с такой любовью, с какой не смотрела родная мать. И Валера по-новому понял слова Марии Николаевны:

– Валерка… Ты же Ободзинский!

Да! Да! Он Ободзинский. У него есть талант, артистизм, странная сила, заставляющая слушающих кричать от восторга. Ему не нужны пятерки в школе, музыкальное образование, надежная работа от звонка до звонка. Он может просто петь! Вот она – его портовая удача. Куда там самым успешным фарцовщикам. У него будут слава и успех…

Когда они с Таней уходили, расщедрившиеся сестры Фелицер отсыпали весь свой запас карамелек.

– Вот это подарок! – смеялась сестра. – С тобой не пропадешь.

– Теперь буду только петь. Пусть кормят-поят, – шутил Валера.

– Ну… Сегодня ты и правда в ударе! У меня самой дух захватило! И как это у тебя выходит? – удивлялась сестра.

Он насмешливо пожал плечами:

– Я Ободзинский! Я просто пою…

Октябрьское утро выдалось солнечным. Пойти на занятия? Пялиться в учебник? Отвечать на ненужные вопросы? Нет. Сгубить время за партой под траурный марш монотонного голоса учителя – верх кощунства. Тем более нужно обдумать свой путь к будущей славе. Валера спрятал учебники у школьной ограды и перешел дорогу.