Вакуумная тишина - стр. 9
Желтоватое лицо искажается в гримасе разочарования после услышанных слов Георгия Георгиевича. Какое-то отчаяние резко охватывает врача лаборатории, и тот медленно бредет к двери, намереваясь во что бы то ни стало покинуть больницу. Ожидания, пришедшие в забытье, как мотылек, летящий на свет, разбились о фонарь жестокой реальности. «Не он. Не тот, – понимает Ясон Григорьевич. – Не в нем спасение. Тогда где?»
– В вас самих клещ не сидит часом? – уже почти выйдя из палаты спрашивает Ясон Григорьевич.
– Извольте! Я сам как клещ: в кого вопьюсь, пусть ждет болячек на голову!
– Охотно верю. Позвольте теперь вернуться в лабораторию.
– Но вы еще слишком слабы, – поздно, но все-таки вспоминает врач.
– Нисколько. Я чудно поспал и полон сил. Спасибо. Можете выписывать хоть сегодня.
– Не подождете до утра?
– Сейчас обед, – посмотрев предварительно на часы, нервно отвечает Ясон Григорьевич, – так что я даже до вечера остаться не могу. Нужно еще заехать в лабораторию, потом… работа, вы понимаете.
– Да, прекрасно понимаю! Что ж, придется выписывать.
Освободившись от больничного заключения, член комитета ГСК сразу направляется на автобусную остановку, вот только едет не на работу, как обещал, а на Забульварную улицу, где хочет проверить свои сомнения в вещих снах. Забытый Илья Олегович, проживающий здесь, действительно умер позавчера, но это был скорее очевидный факт, нежели реальное пророческое видение: проживал без жены, лишился внуков в войне за наследство собственного сына, которое ему было и не нужно, да и самого сына потерял на металлургическом заводе. Ему было бы сложно прожить больше своих 68 лет в одиночестве, за городом, откуда до ближайшего продуктового сбыта приходится идти быстрым шагом больше часа. Он умер не из-за действия клеща, а по своей собственной, известной только Богу причине, но разве это интересно правительству? Даже если бы вместо того, чтобы попасть под воздействие сонного препарата клеща, все носители вируса оказались убитыми, подписанный Ненашевым приказ все равно начал бы работу со следующего дня. Никому нет дела до ближнего, если ближний – это не ты сам.
А вот тот факт, что Георгий Георгиевич действительно живет здесь, удивил Ясона Григорьевича. Была и еще одна странность, досадно поразившая врача: соседи, нехотя открывая дверь, не дослушивали вопрос до конца, стоило только произнести имя медработника, оказавшего невиданную доброту незнакомцу. У очередной двери все-таки удается получить ответ о номере дома Георгия Георгиевича, поэтому аккуратно спроваженный Ясон Григорьевич в скором времени садится на порог каморки и ждет появление врача.