В жаре пылающих пихт - стр. 26
Длиннолицый ответил. Я согласен с ним, братцы. Сердце мое чует, что дело нечисто, и я так рассуждаю, что если Господь на моем пути дикаря ставит, то тут как в шашках, либо ты ешь, либо тебя едят. И каждый делает, для чего рожден. Я вот рожден, чтобы потрошить нехристей всякой масти. Черных, желтых, красных. И пути этого придерживаюсь уже много лет, и пока не ошибался.
Кареглазый напрягся.
Горбоносый сплюнул и отвернулся от длиннолицего, спокойно спросил индейца. Ты откуда идешь?
Индеец ответил. Оттуда, куда солнце садится.
С запада, что ли?
Да, оттуда.
А что в той стороне?
Уже ничего.
Ничего… Ну, конечно. Имя у тебя есть?
Я – Плачущий в Жаре Пихт.
Длиннолицый брезгливо сплюнул.
А я Дареный Конь, и в зубы мне не смотрят, сказал он. Это вот маршал Гордый Орел, мальчишку звать Дрожащий Олень, а тут у нас Оуэн Холидей – насильник, убийца и разбойник. Яростный Лось.
Не отвечайте ему, сказал Холидей. Краснокожие все как один убийцы, они же нас живьем обдерут, куска родной кожи не оставят! Я-то о своих волосах помню и вам не рекомендую забывать о ваших…
Горбоносый спросил индейца. Где твои?
Мои?
Да. Ты же из черноногих. Где твои?
Я один.
А куда ты направляешься?
Никуда, я просто иду.
Заблудился, что ли?
Нет, не заблудился. Мне некуда возвращаться.
Ты местность эту хорошо знаешь?
Я здесь никогда не был. Но бывал в местах похожих.
Индеец говорил и пронзительно смотрел на кареглазого.
У меня что, лицо испачкано? спросил тот и надел шляпу.
У тебя к нашему другу вопросы какие, спросил длиннолицый, положив ладонь на рукоять револьвера.
Это был он, коротко отозвался черноногий.
Что? Я? Спросил кареглазый.
Вы убили много людей, сказал индеец. Я там был и видел вас. Вы застрелили мужчин и женщину. Я ее знал.
Кареглазый промолчал.
Женщину? Сплюнул длиннолицый. О какой женщине говоришь? Не о той ли чернявой, которую нам хоронить из-за его меткого глаза пришлось.
Индеец показал пальцем на кареглазого. Пусть он говорит!
Спокойно, друг, вмешался горбоносый.
Ну, мне-то сказать нечего.
Пусть убийца говорит.
Я не убивал никого!
Я видел.
Черта с два!
Черноногий промолчал, только смотрел.
От чьей угодно пули она могла погибнуть. Пусть они поклянутся, что каждого застреленного ими разглядели! Темно было, пыль коловоротом. Вот и вся история!
Горбоносый помалкивал. Длиннолицый противно улыбался.
Нечего мне сказать кроме того, что уже сказано!
Длиннолицый сплюнул и ухмыльнулся. Ты бы еще сказал, что баба та умерла до того, как ты в нее выстрелил. Видать, с перепугу.
А может, так и было! Не знаешь, как оно случилось, вот и не говори. Головы покатились, ничего не изменишь!