В твоей коже - стр. 7
Док прав, он псих, но я уверен, что Зак не прирежет меня. Хотя, однажды, я проснулся от тупых ударов в живот. Вдребезги пьяный Зак пинал меня, выкрикивая какие-то нечленораздельные ругательства. Я не успел ничего сообразить, как он схватил меня за шиворот и поволок в коридор, в одной руке у него было оружие. И вот тогда я понял, что моя смерть наступит здесь и сейчас от рук этого пьяного в стельку выродка, дышащего на меня помоечным смрадом. Он отбросил меня к стене и направил дуло прямо в лоб, и в эту же секунду его лицо осунулось. Он нахмурил брови, внимательно рассматривая меня.
– Это ты сделал? – Зак ткнул пистолетом мне в лоб.
– Сделал что? – я пытался унять дрожь, но тело не слушалось меня.
– Ты нарисовал знак на своей тупой башке?! – заорал он и тут же согнулся в приступе пьяного кашля.
– Я ничего не рисовал, я спал! Если ты так шутишь, то это не смешно! Убери от меня свою чертову пушку!
Зак сполз на пол по противоположной стене, бросив «дизерт» рядом со мной. Я бы мог дотянуться до него, схватить и прикончить этого придурка, который только что зачем-то хотел убить или напугать меня, я бы мог…
– Это ключ, – выдохнул Зак.
– Что?
– Знак, нарисованный на твоём лбу, это ключ, он означает ключ. Наверное, я не просто так подобрал тебя там на пустоши, он направил меня, а я-то думал, что я сентиментальный болван!
– Ты только что чуть не убил меня!
– И что с того? – хмыкнул Зак, вынимая сигареты из кармана, – Ты прожил даже дольше, чем мог бы любой подобный тебе. Посмотри на себя! Ходишь с этой катаной, волосятки свои в хвостик собираешь, герой гейского комикса, не иначе, да тебя сожрали бы там в поле, если бы не я! Ты хоть одного безликого уложил? Ты хоть знаешь, как они хрипят и извиваются, когда им всаживаешь пулю прямо в голову? Хотя, откуда тебе знать-то? Ты ж всегда прячешься за моей спиной!
– Что значит и что с того? Зачем ты тогда спасал меня от них, чтобы потом прикончить самому? – я испугаться собственной смелости, но слова вырывались бесконтрольно.
Зак махнул рукой и прикурил сигарету.
– Знаешь, Алрой, ты мне никогда не нравился! Еще там в старшей школе, когда я впахивал на ферме отца, как проклятый, ты ходил в этих своих беленьких чистеньких футболочках, фотографируя дурацких птиц и девчонок, ты и сам походил на бабу. Весь такой из пличной семьи, папаша твой, бывший священник, пытался всех учить, как любить Бога. Друзья твои тоже тошнотворные были. Больше всего на свете я мечтал увидеть, как ты рыдаешь! Что, принцесса, нравились тебе мои подарочки?
– Мёртвые голуби и крысы в школьном рюкзаке?