В твоей коже - стр. 9
Зак был настоящей скотиной, натворившей кучу бед, прежде чем пришли они, но в глубине души у меня теплилась надежда, что этот образ вонючего реднека – лишь защитная оболочка. В прежнем мире он был никому не нужен, а в новом Зак способен вершить судьбы и, по его мнению, исход самого противостояния неизвестным тварям.
4
Зак
С чего началось это дерьмо в моей жизни? Вероятно, с тех пор как я родился в семье фермеров близ Миддл-тауна. С раннего детства я батрачил с утра до ночи, стирая руки до мозолей, крутил хвосты коровам и резал кур.
Мне было лет двенадцать, когда наша ферма разорилась, и дом забрали за долги. Мы переехали в трейлер на окраине города. Отец всё время пил и жил на пособие. Мать где-то пропадала со своими дружками. Её часто видели в баре и близ мотеля. Я был предоставлен сам себе. Из школы меня выперли в десятом классе – разбил головой одного парня писсуар. А дальше только улица. Какая типичная биография любого маргинала, хоть кино снимай. Очередной белый отброс с Юга отчаянно борется за жизнь.
Отец пил, мать где-то шлялась. Я жил в своей «комнате», отделённой картонной перегородкой, слушал хэви-метал, курил марихуану, играл в гаражной группе на бас-гитаре, соблазнял тёлок, разводил их на деньги. Жизнь шла своим чередом до моего двадцатипятилетия. Однажды мать куда-то запропастилась. Она и раньше могла пропасть на неделю или две, но к тому моменту её не было уже несколько месяцев. В день её пропажи отец почему-то содрал всё напольное покрытие в трейлере, тогда я думал, что он искал её заначку амфетамина.
Он перешёл с алкоголя на наркотики и стал очень раздражительным. Мы стали всё чаще ругаться. Из-за того, что я занимаю слишком много места, ворую его пиво из холодильника, не могу устроиться на работу, чтобы содержать нас, ведь он уже немолод.
Однажды поздно вечером я пришёл домой от очередной подружки и понял, что отец перевернул весь трейлер вверх дном, снова искал деньги или наркоту. Он выскочил на меня с горящими глазами.
– Ты сучий выблядок! – кричал он, брызгая зловонной слюной. – Где мои двадцать баксов?!
– Пошёл нахер! – ответил я, – Что ты с хатой сделал, гандон старый?!
Но отец не унимался:
– Вор! Мой сын вор! Родного отца обокрал, ублюдок неблагодарный! – он продолжал метаться по дому, вырывая из головы редкие грязные волосы.
– Я не брал твои деньги! – орал я, хотя не помнил наверняка, всякое со мной случалось порой.
Тогда он схватил меня за горло, его руки всё ещё были сильны. Железный капкан сдавил мне шею, я чувствовал, как кровь стучит в голове, как темнеет в глазах. Собравшись с силой, я взял первый попавшийся предмет, это была моя бас-гитара «Фендер», тяжёлая штука. Она и обрушилась со всей силы на голову моего бати. Он отпустил руки и обмяк, зажимая рукой рану на голове, но я уже не мог остановиться. Корпус гитары оказался крепче человеческого черепа. Отец валялся на полу, истекая кровью, а я всё ещё продолжал бить, пока его лицо не превратилось в кровавую отбивную.