В тихом омуте - стр. 54
– А завтрак?
– Найди маму!
Наверное, это очередной кризис в отношениях. Юля читала об этом. Год отношений, после которого люди определяются, быть ли им вместе дальше, потом три года, дальше семь… Что там дальше, пока даже помыслить трудно. Они с Сеней успешно проскочили первую кочку, а сейчас, судя по всему, бодро подскакивают на второй, побольше. Все слова мужа отчего-то воспринимались по-особенному остро. Даже его намёк на то, что она перестала делать маникюр, без которого раньше жить не могла. Сеня хочет, чтобы она красиво и стильно одевалась, ходила по салонам красоты, без конца его вдохновляла и воодушевляла своей лёгкой и безмятежной улыбкой. И не думает о том, что у неё совершенно не остаётся на это времени и сил. Юля не то что не могла, боялась представить реакцию свекрови, если невестке придёт в голову оставить её одну справляться с постояльцами, а самой отправиться на маникюр, тем более к Миле, в город. Это действо займёт, по меньшей мере, половину дня. Алевтина Ивановна точно в восторг не придёт. Да и что Юле делать с длинными ногтями, да ещё в стразах, как у Ланы? Месить тесто, мыть полы, выскребать грязь из щелей под плиткой в ванных комнатах? На новые наряды ей денег не выдают, потому что бюджет в доме, по большей части, общий, и на что и сколько тратить решают родители Арсения. Вот и получается, что улыбаться, тем более безмятежно, Юле нечему, поводов находится мало. Но она улыбается, и бывает счастлива, когда находится рядом с мужем, когда они что-то делают вместе, когда планируют своё, отдельное, независимое от его родителей, будущее. Но, видимо, Сене этого стало мало в какой-то момент.
Обидно.
Проходя мимо дома бабы Клавы, Юля невольно сбавила шаг. Потому что увидела распахнутую настежь входную дверь, а на дороге, рядом с домом, был припаркован солидного вида внедорожник. Чёрный, угловатый и сверкающий. Юля шла мимо очень медленно, а в какой-то момент и вовсе остановилась. Всё-таки она впитала в себя атмосферу, что царила в последнее время дома у Тетериных, и теперь ей увиденное казалось неправильным. По крайней мере, неестественным. Словно, на самом деле, чужой человек нахально влез на их территорию. Юля была не частым гостем в доме Клавдии Поликарповны, но принять тот факт, что дом достался чужому, для неё уж и подавно, человеку, оказалось непросто. Было жалко. Не денег жалко, не наследства, а некой таинственной ауры, которая витала над домом, а теперь Юля её никогда почувствовать не сможет. Дом же, огромный, хмурый, несмотря на то, что весь был украшен изразцами, смотрел на неё равнодушно, как на чужую. Юля так засмотрелась на дом, на окна, которые будто глаза таращились на неё, что не сразу заметила Игната, что появился на крыльце. Он вышел не ради неё, если бы вдруг приметил из окна. Игнат говорил по телефону, и головой по сторонам не крутил, но Юлю всё же заметил в какой-то момент. Кивнул ей и сказал: