В тихом омуте - стр. 56
– Обсудить, если есть, что обсуждать, – повторил слова старшего сына Николай Васильевич и зло сверкнул глазами в сторону. – Он так сказал.
– И где вы будете встречаться? – поинтересовался Сеня. Зачем-то глянул на Юлю. – Или он снова заявится к нам в дом?
– Нет. Мы решили встретиться в бабкином доме.
– Не знаю, что ты собираешься с ним обсуждать, – вздохнула Алевтина Ивановна. – Судя по всему, из города он уезжать не торопится. Разгуливает по улицам, как по собственному имению. Да Ольгу на машине катает. – В голосе свекрови слышалось неподдельное возмущение. – А она вся разряженная, улыбается!.. Сыночка всем демонстрирует.
– Тачка у него крутая, – вдруг заметил Арсений. – Она одна, наверное, стоит дороже, чем бабкин дом.
Николай Васильевич на сына посмотрел в упор, нахмурился.
– Серьёзно?
– «Гелендваген», пап. Уж, во всяком случае, не меньше.
Свёкор недовольно выдохнул, отвернулся ото всех. По всей видимости, размышлял с какой позиции ему разговаривать со старшим сыном при встрече. С позиции силы теперь вряд ли получится. А уж отцовского наставления и подавно. Юля за свёкром украдкой наблюдала, не потому что ей было очень интересно или как-то беспокоил происходивший разговор, она старалась не прислушиваться, устав от обсуждения одних и тех же проблем, но говорить об этом вслух ей, конечно же, не стоило. И сейчас, отвлёкшись от переписки с Милой в телефоне, она подняла глаза, посмотрела на свёкра, на его спину, на его напряжённую позу, и вдруг подумала о том, что Игнат на него всё же похож. Да, Николай Васильевич ниже ростом, но эта напряжённость, упёртые в бока руки и даже выдвинутый вперёд упрямый подбородок, которого Юля сейчас видеть не могла, но прекрасно себе представляла – всё это было и в Игнате. А вот в Арсении, странным образом, подобной схожести с отцом не было, Сеня с Лерой были похожи на мать. И во всей этой ситуации, Юле больше всего было жаль Игната. По крайней мере, она чувствовала острую несправедливость по отношению к нему со стороны Тетериных. Скорее всего, и баба Клава её чувствовала, и, возможно, замечала ту же схожесть мальчика с родным внуком, поэтому и решила так поступить. Даже в завещании написала: «Я восстанавливаю справедливость». И Юля, чем больше слушала о прошлом и проникалась происходящим вокруг, тоже всё чаще задумывалась о творящейся несправедливости. Было неприятно, прискорбно узнавать столь нелицеприятные вещи о своих родственниках, особенно о муже, и поэтому она старалась не вмешиваться в разговоры, чтобы снова не остаться виноватой. В данной ситуации Тетерины показывали свою не лучшую сторону, казались мелочными и жадными, всё делили шкуру убитого не ими медведя.