Размер шрифта
-
+

В середине века - стр. 6

Книга вышла в «Детской литературе» в 1972 году и предназначалась для учеников старших классов. Больше всего я опасался, что ее прочтет какой-нибудь дотошный учитель физики, обнаружит ошибки – а ошибки в ней были, ибо были и в тех материалах, какие я использовал, – и напишет строгое обвинение в издательство или ЦК партии, случаи такие встречались. Но ни обвинительных, ни хвалебных писем от учителей и детей не поступило – книгу как бы вовсе не заметили те, для кого она писалась.

Зато совершенно неожиданно она привлекла внимание тех, кому абсолютно не была предназначена. Мне в Калининград позвонил академик Яков Борисович Зельдович и попросил приехать в Москву для разговора. Этот первый разговор продолжался больше часа. Зельдович спросил: не кажется ли мне, автору интересной книги о западных ядерщиках, что такую же стоит написать и о советских первооткрывателях ядерной энергии? Но придирчивое рассмотрение возможностей убедило и меня, и Зельдовича, что с моим прошлым не преодолеть всех затруднений – даже если он возьмется мне помогать. Я расстался с ним, очарованный добрым приемом и тем, что познакомился не просто с великим физиком и космологом, главным теоретиком нашего атомного проекта (три Золотые звезды Героя Социалистического Труда свидетельствовали о его заслугах; только семь человек в стране имели эго отличие, из них двое были самолетостроителями: Ильюшин и Туполев), а и с остроумным человеком, мыслителем широкого кругозора. Но, уезжая домой, я был абсолютно уверен, что книги о советских ядерщиках мне не писать.

Спустя некоторое время я получил телеграмму от другого академика и Героя – правда, с одной Звездой – Георгия Николевича Флерова. Телеграмма извещала, что он восхищен моей книгой и незамедлительно ждет меня в Дубне, где в Объединенном Институте ядерных исследований руководит циклотронной лабораторией с самым крупным в мире ускорителем ядерных частиц. Флеров славился не только фундаментальными открытиями в физике ядер, но и необычайной энергией и настойчивостью. Он быстро оборвал все мои колебания и рассеял сомнения. Я давно реабилитирован, сталинские репрессии отменены, главное – я физик и писатель, грех не использовать такое неординарное сочетание. Все организационные проблемы он берет на себя, я получу официальное разрешение на книгу о советских ядерщиках и список деятелей нашей атомной эпопеи, с которыми буду знакомиться; мне впервые откроют секретные атомные архивы. Моя задача – узнавать подробности и писать.

Первый список советских атомщиков, врученный мне Комитетом по атомной энергии, ограничивался двумя десятками фамилий. Впоследствии он непрерывно расширялся и дошел до 120 человек. С главными физиками я встречался по многу раз – обычно у них дома или в институтах Москвы, Ленинграда, Харькова, Дубны, Обнинска… Круг знакомств все расширялся – от мастеров и инженеров на атомных установках до руководителей институтов, бывших и действующих министров, и до прежнего заместителя Сталина по Совету Министров М. Г. Первухина, одного из руководителей ядерного строительства.

Страница 6