В середине века - стр. 54

– Не волнуйтесь, здесь такие же люди, как вы. А что рожи страшные – тюрьма! И у вас через месяц-другой будет не лучше. Фамилия? Должность? Давно сграбастали?

– Петриков, – ответил грузный. – Директор машиностроительного завода. Взяли из кабинета. Сказали: выйдите на минуточку, и вот сюда.

– Минуточка, по-ихнему, лет десять, а то и пятнадцать. Допрос был?

– Анкету заполняли, проверили документы, обыскали…

– Романа, стало быть, еще не писали?

– Простите, не понимаю…

– Ладно, скоро поймете. Меня зовут Сахновский, я помощник нашего старосты. Вам пока придется приткнуться на полу у дверей, нары предоставляются по мере накопления тюремного стаже. Недели две помучаетесь в общей куче, а потом в полное удовольствие, как в гостинице, вдвоем на коечке – валетом. Вопросы есть?

Петриков подумал и спросил:

– Вы сказали, что помощник старосты. Могу я узнать, кто староста?

– Староста у нас вон тот, полный, видите? Мартынов Алексей Федорович, авиаконструктор. Слыхали о таком?

– Еще бы! – с уважением сказал Петриков. – Кто же не знает – знаменитость! Неужто и его тоже?.. Вот не ожидал – здесь познакомиться! Такая, можно сказать, фигура!

– Говорю вам, народ как народ – люди… Еще порадуетесь, что попали к нам. Садитесь и отдыхайте, пока не вызвали на допрос.

Сахновский возвратился к Мартынову и присел рядом.

– Напрасно не подошли, – сказал он. – От этого директора духами несет – роскошь! Хоть бы подышали старыми запахами.

– Лицо у него нехорошее, – отозвался Мартынов. – Холеное, самодовольное…

– Рожа не первого сорта. Да ведь человек не только из рожи состоит.

Мартынов поднялся.

– Подойти надо. Он, конечно, осведомлен, что происходит в мире.

Петриков, усевшись на полу, с охотой рассказывал политические новости. Комедия невмешательства в испанские дела продолжается, Франко постепенно заглатывает Испанию. Гитлер сожрал Австрию, теперь точит зубы на Чехословакию – видимо, со дня на день отхватит у чехов солидный кусище. В газетах пишут, что у него появились сверхмощные самолеты, так и формулируется: «Гитлер над Европой». По всему – большая война на носу.

Мартынов лежал с Сахновским валетом на одних нарах. Ночью становилось так душно, что некоторые просыпались от учащенной толкотни пульса. Сахновский, проснувшись за полночь, заметил, что Мартынов не спит. Он окликнул старосту:

– О чем, Алексей Федорыч?

– Да так, – сказал Мартынов. Он заложил руки за голову и задумчиво смотрел на низенький грязный потолок. – Надо бы нам по-научному определить вонь в камере. Я придумываю математические единицы для оценки духоты атмосферы…