В семье - стр. 23

– Если ты захочешь петь со мной, – подхватила Маркиза, – то ты сама будешь зарабатывать себе на хлеб; это хорошее ремесло.

– Может быть, ты предпочитаешь кондитерство? – спросил торговец леденцами. – Так я охотно возьму тебя; это тоже хорошее ремесло и к тому же весьма полезное.

Карась не сказал ничего, но его улыбка и движение руки, как бы протягивающей что-то, ясно выразили его предложение: всякий раз, как ей понадобится чашка бульону, она найдет его у Карася.

Все эти предложения, быстро следовавшие одно за другим, вызвали слезы на глазах Перрины. Но это были уже не те слезы тяжкого горя, которые жгли ее целых два дня.

– Как вы добры ко мне… – прошептала она.

– Мы делаем, что можем, – ответил Грен-де-Сель.

– Нельзя же оставлять такую хорошую девочку, как ты, на парижской мостовой, – прибавила Маркиза.

– Я не могу оставаться в Париже, – объяснила Перрина, – мне нужно как можно скорее ехать к родным.

– У тебя есть родные? – перебил ее Грен-де-Сель. – Где же они живут?

– По ту сторону Амьена.

– А как ты собираешься добраться до Амьена? У тебя есть деньги?

– На железную дорогу не хватит, я пойду пешком.

– Ты знаешь дорогу?

– У меня есть карта в кармане.

– А ты найдешь на своей карте, как пройти весь Париж, чтобы выбраться на дорогу в Амьен?

– Нет, но я надеюсь, что вы не откажетесь указать мне путь.

Каждый стал ей объяснять, как надо идти, и при этом каждый по-своему; из всего этого вышла такая путаница, что Грен-де-Сель решил вмешаться и положить конец болтовне.

– Если ты твердо намерена заблудиться в Париже, то, конечно, слушай их. Но если хочешь добраться до моста, вот что тебе следует сделать: садись на круговую железную дорогу до Шапелль-Норд: оттуда ты уже легко найдешь дорогу в Амьен, по которой и придется тебе идти, никуда не сворачивая. Это будет стоить тебе шесть су. Когда ты хочешь ехать?

– Сейчас… Я обещала маме, что сразу же уеду.

– Надо исполнить волю матери, – кивнула Маркиза. – Поезжай с Богом, но только дай я тебя поцелую на прощание: ты хорошая девочка.

Мужчины пожали Перрине руку.

Ей оставалось только уйти, но она колебалась и снова обернулась в сторону только что покинутой могилы. Угадавшая ее мысли Маркиза сказала:

– Если уж необходимо, чтобы ты ехала, то уезжай сейчас же; это самое лучшее.

– Да, поезжай… – подтвердил Грен-де-Сель.

Она низко поклонилась им всем в знак благодарности и, слегка опустив голову, точно убегая, стала быстро удаляться.

– Я предлагаю по стаканчику, – объявил Грен-де-Сель.

– Это не повредит, – ответила Маркиза.

Карась впервые обронил словечко, заметив: