В России жить нескучно - стр. 13
В это время, в эту самую минуту гибли люди. Женщины бежали с узлами, в подвалах плакали дети. А в новостях на первой полосе: «Худеем в преддверии лета». «Поклонник в шоке: звезда сделала неудачную пластику». «Область выделила миллион на День пельменя»… Хотелось потрясти головой и ущипнуть себя.
Но худший, мощнейший удар пришёлся по фанатке Таисье Игнатьевне. Подкосил, она даже занемогла в первое время. Это когда её любимцы из телешоу резвой рысью рванули за кордон. Вот те на, а как же:
Не знаю счастья большего,
Чем жить одной судьбой,
Грустить с тобой, земля моя,
И праздновать с тобой?
– Ой, мам, ну ты и проста-ая! – снова протянула дочка. – У них где заднице тепло – там и родина. Я тебе не рассказывала, был в позапрошлом году инцидент? Твоя кумирша Светочка отработала программу, крикнула: «Вы лучшие! Город Н-ск, я люблю тебя!» – ну, само собой, восторженный рёв. И тут же на всю площадь: «Господи, как меня задрало это быдло». Думала, микрофон отключён. Ну, проныра ведущий выкрутился: «Это не то что вы подумали, друзья, это другое. Как здорово было, бы-ло – а не быдло!».
***
Жена, зарёванная, гремела на кухне посудой. Василий Лукич утешал:
– Хватит рюмить по своим бесценным предметам обожания.
За обедом снова разговор зашёл о сбежавших.
– Они, наверно, себя воображают Дашами и Катями из «Хождения по мукам», – предположила дочь. – Эдакий, знаете, голубоватый страдальческий ореол, флёр диссидентства… Но вот, убей, посмотришь на них, сытых, пошлых – близко на Дашу и Катю не тянут. В своей стране порядок наводите, боритесь, а не виллы бегите. Ещё оттуда тявкают, учат жизни. А здесь слабо?!
– Скажи им про совесть, про боль, про Родину – в лицо ухмыльнутся, – крикнул Василий Лукич и пристукнул жилистой рукой по клеёнке: – И правда, Родина у них – где заднице тепло.
– Ага, – сказала дочка. – Учитель у них больно хороший попался.
– Какой учитель? – не понял Василий Лукич.
– Ладно, пап, ты этого не слышал, а я не говорила. Вообще, на эту тему не сильно распространяйся. Табу.
***
Утром Василий Лукич встал – в зале вроде просторней и светлей стало. Или показалось? А это актёры и актёрки из простенка убраны. Все, кроме самой первой, с которой иконостас начался. Таисья Игнатьевна ходила вокруг да около, вздыхала. А вечером сняла и её, истрепавшуюся, жёлтую от времени.
А под ней, под журнальной фотографией… здоровенная дыра!
– Кот, паршивец, давно ободрал. Я сначала картинкой хотела просто дырку замаскировать, – призналась Таисья Игнатьевна. – А дальше пошло-поехало.
Василий Лукич оглядел прячущуюся за портретом пыльную пустоту: там многие поколения пауков плели свою паутину. Решительно, с треском отодрал кусок обоев – пауки так и брызнули во все стороны.