В прошлом веке… Рассказы, эссе - стр. 40
К Пушкину не пошли – там светили фонари, а нам была нужна луна.
Повозились с пробкой. Не всякую бутылку при социализме легко было открыть.
Вот… Наконец… Чуть звякнуло горлышко о стакан, Забулькала водка.
Ещё стакан.
Наконец-то! Вот оно – зачем мы здесь!..
Я поднял стакан так, чтобы голубой луч луны попал внутрь стакана. В его гранях он сделался кристально хрупким, завспыхивал, заискрил иглами-бликами от живого волнения водки.
Горбачевский сделал то же самое. – О – о – о!.. – Вырвалось у него.
Конечно!.. Это тебе не канапе на палочке…
Я опустил стакан:
– Ну, что? За нас? За мужиков?
– А то!
Звякнули стаканы – чокнулись.
Холодную водку выпили разом, до дна, крупными глотками. Огурцы были наготове. Похрустывая, мы ими закусили. Огурцы тоже холодные. Солёные. Всё – в самый раз.
Горбачевский выкурил сигарету. Я не курю – постоял рядом просто так.
– Ну, что, до завтра?
– Ну, да, пока.
Сверху, с горы, к парку имени Пушкина, громыхая, подъезжал пустой дырявый автобус. Я очень легко запрыгнул в раскрывшиеся двери. И даже сел у окошка на ледяное сиденье.
Домой шёл не торопясь. Среди сонных пятиэтажных улиц громко скрипел под ногами замороженный снег. Воздух пахнул яблоками.
Внутри груди ровно горело пламя выпитой водки.
И среди притихших звёзд, близко, почти рядом, плыла надо мной яркая, полная луна…
«Tirit kivi»
В августе оказался у моря. Путёвка. Отель «Тара» в Черногории, море – Адриатическое. Тепло. Пальмы.
Утром выхожу первый раз на тропинку, которая ведёт к пляжу. Первое, что бросилось в глаза: как изменились женщины! Раньше вокруг были женщины по возрасту очень разные, ввиду чего интерес к ним оказывался весьма ограниченным этими самыми возрастными рамками. Раньше было много взрослых, пожилых и старых женщин. Сейчас я их практически нигде не замечаю. Все молодые, все хорошенькие. Мне уже за шестьдесят и почти все женщины моложе меня. Соплячки. По отношению к сорокалетней женщине я чувствую себя педофилом.
Когда тебе за шестьдесят – как прекрасен этот мир – посмотри!
В номере со мной интеллигентный человек – Юлий Эрастович, научный сотрудник. Между нами почти пропасть: я – простой рабочий, Юлий Эрастович – большой начальник в своём интеллигентском кругу.
Естественно, что у меня всякие, свойственные моему сословию, порочные привычки. Я не про женщин – нет. Общение с Женщиной – это поклонение, это – молитва. Порок – это когда, например, «не укради», а руки чешутся. Ну, это, как теперь принято говорить, ИМХО.
И вот говорю я соседу своему по номеру, Юлию Эрастовичу: «Я видел, что во дворе соседнего отеля киви растут!..». – И что? – приподняв очки и оторвав глаза от кроссворда, спросил меня учёный сотрудник. – Ну, это, – говорю, – надо бы ночью слазить! Юлий Эрастович на секунду задумался: – Куда? – Ну, это, – говорю, киви нужно у них в соседнем отеле потырить. – По… Что?.. – переспросил Юлий Эрастович. – Спи… – хотел пояснить я, но посмотрел в чистые глаза интеллигентного человека и быстро поправился: – Ну, это… – Украсть…