В прошлом веке… Рассказы, эссе - стр. 39
Мне никогда не приходило в голову заниматься с едой всякими глупостями перед тем, как её съесть. Но, наверное, была в этом какая-то тайна.
Которая помогает маленькому бизнесмену из копеечной картошки делать рублёвые чипсы. А официанту в дорогом ресторане на глазах у клиента выжимать из обыкновенного лимона сто условных единиц.
Бальзамчик пошёл очень даже хорошо.
Мы пили его с крепким горячим чаем.
Поговорили о новинках литературы. Стопочка. Длинный тост с хорошими словами в адрес хозяина. Поговорили о кино. Стопочка. Длинный ответный тост – в адрес гостя. Обязательное, неторопливое закусывание.
В это время кто-то из нас обратил внимание на телевизор. Он чего-то вещал, но – сам по себе. Оказывается – как это мы раньше не заметили – по телевизору шла передача «Ленинский университет миллионов».
Мы решили под неё станцевать. Диктор уныло бубнил текст про непрерывное и победное шествие социализма по нашей стране. И мы под это танцевали.
В те времена на кухнях тихонько посмеивались над властью. Мы над ней потанцевали.
Я вспомнил об этом уже на другое утро, когда проснулся, встал с кровати и сделал по комнате первые шаги. Очень болели пятки.
Подробности того дня и вечера я опускаю. Пришла после работы жена Горбачевского, выгнала меня нецензурными словами. Самого хозяина оставила в квартире, чтобы бить. Это уже неинтересно. Это уже называется «Любишь кататься – люби и саночки возить».
Вот так мы иногда проводили свои неожиданные досуги.
Для Горбачевского я никогда не мог сделать равноценного ответного жеста. Я ничего не могу делать красиво. Я не понимаю, как выбирают костюмы, рубашки. Как сочетаются различные цвета. Меня несколько лет стригла одна и та же парикмахерша. Я к ней ходил не потому, что она была великим мастером. Стригла она меня всегда под какой-то асимметричный горшок. Но с ней всегда было приятно поговорить. А последствия стрижки зарастали и становились почти незаметными уже через две недели.
А Горбачевскому я как-то позвонил и сказал: – Приходи в парк Пушкина. Ночью, часам к одиннадцати. Есть дело.
Была зима. Самые морозы. Ночь. Полнолуние января. Я потеплее оделся, запрыгнул в скрипучий дырявый автобус и поехал на встречу. С собой я захватил бутылку водки, два солёных огурца и два гранёных стакана.
Я давно хотел выпить ночью на улице стакан водки. Закусить солёным огурцом. Чтобы обязательно зимой, в мороз. При свете полной луны.
Горбачевский моему звонку не удивился и лишних вопросов не задавал. Явился, как штык. Как всегда, элегантный. В длинном приталенном пальто. Большой шапке. В высоких, рыжим мехом наружу, сапогах. Пошли в скверик, стали позади бюстика красному аскеру Джангильдину. Был в гражданскую войну такой герой, который для большевиков хорошо проредил коренное население.