В прошлом веке… Рассказы, эссе - стр. 32
У Феньки же – какое особенное питание? Год выдался неурожайный. Всё лето не было дождей, на сухих колючках с апреля по ноябрь. А потом – ячменная солома. Сена на зиму удавалось мало найти. Чтобы его хватило, ползимы скотину кормили соломой. И, опять-таки, никакого фитнесу. Даже прогулки случались редко, потому что зимой заметает всё вокруг с крышами, без бульдозера не подъедешь. Стоят коровы в сараях до весны, как в консервах…
В урочный час захожу в сарай, а Фенька лежит, стонет. Телёнок из неё наполовину вышел и застрял. Слабая молодая мамаша, нет у неё сил разродиться.
Я – опять к Коркемжану.
– Ничего страшного, – успокоил меня мой сельский друг.
Внимательно осмотрел роженицу со всех сторон, обвязал телёнка верёвками. Попросили мы Феньку поднапрячься, сами посильнее упёрлись – и телёнка вынули. Чёрненького, в мать. Оказался тёлочкой.
Летом её, средь бела дня, украли. Паслась в степи, недалеко от дома…
Куда бы человек ни попал, он в новой среде ищет точки соприкосновения. Если пьющий, то ищет, с кем бы реализовать себя в этом плане, если спортивный – пробежаться вместе трусцой. Рыболов ищет рыбака.
Как пьющему человеку, в посёлке для меня друзей нашлось предостаточно. Но у многих этот параметр зашкаливал. Пришёл я поздравлять знакомого тракториста с днём рождения, взял с собой бутылку пива. А он меня уже не узнал.
Бег трусцой я хотел возобновить с 1986 года. Откладывал с каждого первого числа на понедельник, потом – после Нового года. Только вчера с облегчением узнал, что бег трусцой, особенно нам, кому «за», может навредить.
Коркемжан, в отличие от подавляющего большинства мужского населения, не пил и… не ругался матом.
Можете ли вы представить себе сельского труженика, который трудится от зари до зари, ходит большую часть жизни в навозе и мазуте, временами без воды, временами без света, годами без телефона, туалет – зимой, в буран, в метель, на улице и – не матерится?..
Коркемжан на все трудности сельской своей жизни только улыбался, отшучивался. Придет ко мне в гости летом босиком, сядет на крылечко и смешно рассказывает, как управляющий его в очередной раз согнул, унизил. Что сдохла свинья. Или – в семье что-то такое возникло, от чего люди вешаются, а, оказывается, это очень смешно.
У меня тоже находилось, о чем порассказать, чтобы с Коркемжаном вместе посмеяться.
Вот такие были, очень трогательные у нас с Коркемжаном, точки соприкосновения.
А ещё он был… интеллигентным…
Нет, у него не было этой непременной атрибутики – пенсне, изысканных манер, белого воротничка или галстука. У него не было за плечами не только института, но даже средней школы. Но…