В понедельник дела не делаются - стр. 31

– Ты чё, охренел? Да там два дня сроку осталось. Завтра – этап, Афанасьев на тюрьму уедет. Когда обвинение пере-предъявлять прикажешь? Я уже с ним двести первую[31] выполнила. У меня видишь, свой какой геморрой?

Шишкина приподняла и впечатала в стол двухтомное уголовное дело, прилетевшее из прокуратуры на допрасследование.

Миха и не надеялся, что следователя обрадует его предложение возвратиться к отработанному. В её понимании это – артель «напрасный труд». Маштаков знал, что Шишкина та ещё стервочка, догадывался, кто её танцует.

– Маша, дочка, – сказал он примирительно, – давай договоримся полюбовно. Я беру на себя получить новое заключение СМЭ[32] сегодня же. Афанасьева оставим на вторую неделю, в прокуратуру я тоже сам сбегаю, подпишу. Даже обвинение новое заготовлю. Завтра предъявишь с утра и сразу, это самое, пере-ознакомишь. Делов-то.

Шишкина с силой ввинтила окурок в пепельницу, раскрошив.

– Иди отсюда, Маштаков, без тебя тошно.

Миха усмехнулся, чувствуя, как губы у него задрожали. Дожил, называется, до ручки, малявка двадцатитрехлетняя себе такое хамство позволяет.

– Не боишься ещё один доп заработать, красавица? А ну как вся эта история вылезет? Прокурор сейчас пропустит, он с терпилой контактировать не будет. По бумажкам у тебя всё пока складно получается. А в суде?

– Вали-и, закладывай! Больше ничего не можешь! Да пусть мне хоть ещё десять дел вернут! По фигу мне!

Поняв, что доводы разума здесь не подействуют, что девчонку заклинило, Миха откланялся. Но от поставленной задачи не отступился. Разумеется, он не пошёл информировать руководство СО, одни вопли лишние будут, там тоже ездят только с ближним светом. «Когда ещё дело в суде начнут рассматривать?!»

За начальника следственного отделения по тяжким преступлениям против личности с прошлой недели работала Хованская Альбина. Она сразу въехала в бубновый Михин интерес.

– Грамотно, Николаич. И Афанасьев этот сволочь, я его по прошлой ходке[33] помню. Только не вовремя. Раньше ты где был?

– Альби-ина Владимировна!

Хованская имела полную выслугу. В апреле ко дню следствия получила подполковника. И никак не отваживалась уйти на пенсию.

– Что я ещё умею?

Она помнила Маштакова по прокуратуре. Молодой зам был незаносчив, разговаривал по-людски, входил в положение. Иногда даже излишне. Потом, когда Миха в их следствие перешёл, они больше двух лет проработали в соседних кабинетах, в этом же отделении по тяжким. Кому самые сложные дела давали?

Маштакову. Весь отдел бегал к нему советоваться. Головастый!

И простой, сколько раз подменял с дежурствами в праздники, в выходные. А когда поехал парень по наклонной, все почти отвернулись. Нашлись и такие, что в открытую злорадствовали – «Пьянь прокурорская…».