В поисках своего дома - стр. 41
– Я хочу умыться, – сказал громко Эрик из-под мощного тела сержанта, – пустите меня к воде. Я грязен…
3
Он пришёл в себя в Денвере, но оставался неподвижен и молчалив много дней. Он не узнавал комнату, безучастно смотрел на худосочного врача с колючими усиками и винно-табачным запахом из рта. Восторженный рёв толпы, доносившийся иногда с улицы, не будоражил его. Лишь однажды Эрик Уил заметно взволновался, когда кто-то в комнате сказал, что в театре демонстрировали взятых в плен индейских детишек.
– Не может быть! – воскликнул он. – Это ложь. Пленных не брали.
Затем его куда-то перенесли. Туманный голос временами сообщал ему о чём-то, но он понимал лишь интонацию, а не слова.
К середине января он был на ногах и собрался в дорогу. Денвер, всё ещё праздничный, поющий новогодние гимны, пугал его шумом и многочисленными тенями недавней резни. Обросшие люди с длинными скальпами на поясах и кисетами из женских грудей вызывали в Эрике дрожь и слабость. Он спешил подальше от войны.
К своей тётушке, миссис Пруденс, он прибыл в Лэсли-Таун в начале февраля. Эмма Пруденс, вдова с пятилетним стажем, слыла добродушной старушкой и несколько странноватой особой, которая никому ни в чём не отказывала. Заботиться и опекать кого-нибудь стало её навязчивой идеей после смерти мужа. Многие посмеивались, многие жалели её. Она любила плакать и получала от этой своей слабости глубочайшее наслаждение. Она плакала на похоронах Юдит Моррисон и на похоронах её убийцы. Она плакала на похоронах какого-то пьянчуги, которого пыталась взять на поруки однажды, но он не поддался и, прячась от неё, свалился со второго этажа. Она плакала по любому поводу, когда можно было кого-нибудь пожалеть.
Теперь у Эммы Пруденс поселился племянник Эрик Уил, который, на её старушечье счастье, оказался с расстроенными нервами и явно нуждался во внимании и лечении. Она с радостью обрушила на него всю скопившуюся в её добром сердце любовь и заботу. Обыкновенно Эрик проводил целые дни дома, но иногда бродил без дела по улице.
Однажды он познакомился с Билли Шкипером и даже решился заходить в его компании в салун, полный шума и дыма. В одно из таких посещений Эрик, сидя в уголке напротив Шкипера, вдруг съёжился. Билли обернулся и проследил за взглядом юноши. В помещение ввалился крупный мужчина в грязной залатанной военной форме, давно не брившийся, с голодным и нездоровым лицом.
– Чем он напугал тебя, малыш?
– Это один из них, – еле слышно сказал молодой человек и втянул голову в плечи.
– Кто?
– Он был там… на Песчаном Ручье. Я помню его лицо.