В поисках своего дома - стр. 40
– Э, друзья, да ведь это сам Белая Антилопа. Отвоевался, выходит, вождь. Семьдесят пять ему примерно, – сказал он и сплюнул, – старый волк… А покрывало, между прочим, Навахи ткали, это их стиль.
Охотник спрыгнул на землю и помог разжать пальцы убитого вождя.
– Я ещё скальп его прихвачу на память, – раздражённо заявил бородач.
– Ну, мне тоже кое-что достанется, без ничего не уйду, – засмеялся охотник и ловко сорвал с неподвижного старика тряпичную набедренную повязку. – Отрежу ему эту штуку, сделаю из неё кисет для табака и продам какому-нибудь любителю индейского искусства.
Он выхватил широкий нож и воткнул его в пах мертвецу.
Эрик торопливо отвернулся и тут же вздрогнул. Прямо на него смотрели глаза. Две маленькие девочки сжались в комок, вцепились друг в друга тонкими руками и дрожали. Старшая зажмурила глаза. Чёрные волосы слиплись от крови. Младшая повернула лицо к Эрику и смотрела на него. У неё были огромные глаза, тёплые и влажные, как у коровы. Бездонные чёрные зрачки источали невыразимую печаль и отчаянье.
Воздух гудел, переполненный огромным костром, и ветер носил над землей непроглядную массу дыма. Нечеловеческие крики резали уши. Уил не сделал и десяти шагов, как из-за дымящихся шестов навстречу ему вышла растопыренная фигура. Руки ощупывали пространство деревянными пальцами. Замшевое платье пропиталось кровью и талым снегом. А кровь не переставала течь по плечам. Это была женщина. Уил отшатнулся и закричал: у неё был сорван скальп, и широкий лоскут кожи со лба свесился вниз, залепив ей глаза, залив кровью лицо. Она была похожа на слепую. Ответив на резкий крик солдата едва заметным движением руки, индеанка поплелась дальше, трудно передвигая ноги, оступаясь, поскальзываясь.
Эрик рухнул в снег, холод обжёг ему лицо. Нечто невообразимое и огромное распухло в его голове и требовало выхода наружу. Нечто невыносимое, что не могло дольше оставаться внутри. Оно не вмещалось в сознание, оно терзало мозг, раздирало его. В одно мгновение война вздулась в голове кровавыми кишками и перехватила ими, как щупальцами, горло. Когда он заново открыл глаза, ему стало легче. Крики пропали, смолк треск пылающих костров, не звучали выстрелы. Он встал и твёрдым шагом направился к ручью. Он никого не искал, ни от кого не убегал. Он просто шёл, переступая через замёрзшие изодранные тела, безразлично отталкивал встречных солдат. Пару раз он натыкался на кавалеристов, которые стояли на коленях и резали большие куски мяса. Уил опрокинул одного из них, перешагнул и продолжал путь. Его обругали. Он шагал до тех пор, пока не добрался до русла речушки. Здесь его свалил с ног рослый сержант и подмял под себя. Неподалёку виднелись кучки песка, за которыми прятались индейцы. Их обнажённые тела время от времени вскидывали луки и стреляли в солдат. Ледяной ветер успевал взвихрить их длинные волосы, не сплетённые после сна в косы.